– Хорошо. Я тебя понял. Не слишком приятное зрелище. Я тогда сделаю это у себя в кабинете. – Он застегнул ремень, шагнул к двери, двигая за собой столик.
– Погоди, – громко сказала Таисия Георгиевна. – Погоди, пожалуйста.
– Что? – Курбатов недовольно нахмурился, словно его отвлекали от важного дела.
– Фидель, не делай ничего с собой, пожалуйста, – дрожащим голосом произнесла Таисия.
– Нет, Тася. Я виноват. Я сам себя ненавижу, – мягко произнес муж. – Я мог бы сделать тебя счастливой. А вместо этого сделал самой несчастной женщиной на земле.
– Погоди. Нет, погоди. Я тебя прошу… – сбивчиво произнесла она, пытаясь сесть. Но руки и ноги были словно ватные, подчинялись неохотно. – Фидель!
Он замер. «Какой красивый, какой милый… Какой он благородный, – мелькнуло у нее в голове. – И ведь сделает! В нем нет страха, вообще…»
– Я тебя люблю, – прошептала она, изо всех сил стараясь сдержать кашель и заваливаясь на бок. – Я тебя очень-очень люблю…
Его лицо исказила гримаса – Фидель свел брови, оскалил зубы. И потом он бросился к жене, подхватил ее, обнял.
– Тася. Тася… – невнятно пробормотал он. – Я тебя тоже люблю. Пусть там было всякое… Но я только тебя люблю.
Она заплакала – и он тоже. Что-то странное, невероятное происходило, о чем Таисия Георгиевна и не мечтала даже. Во что давно перестала верить. Невозможно, но именно сейчас она почувствовала себя счастливой.
– Не делай ничего с собой… Я тебя простила, простила! – Она целовала его лицо.
– Я тебя люблю. Я тебя люблю больше жизни. Ты – моя единственная, только ты, ты, ты… Я себя ненавижу. Если бы ты знала, как я себя ненавижу! – высоким голосом произнес он.
– Не надо… ты не должен себя ненавидеть, – перебила она, приникнув к его груди щекой и испытывая нестерпимую нежность.
– Это мое проклятие. Моя похоть… Я животное, зверь, я не человек.
– Ты человек, и ты очень талантливый человек! – возразила Таисия, дыша рывками, неглубоко.
– Нет. Я себя ненавижу. Что я сделал с тобой, с собой, с нашей жизнью… Я должен исправить себя, понимаешь!
– Как? Кромсая себя? Дай слово, что не сделаешь этого. Дай слово! – закричала она, забилась в его руках.
– Тася, тихо, тихо… – испугался Фидель, гладя ее по волосам. – Не надо так…
– Дай слово!
– Хорошо, я даю тебе слово.
Она моментально успокоилась, обмякла. Произнесла шепотом:
– Я тебя люблю. Я… я тебя прощаю. Я сама не права. Я должна была принять тебя таким, какой ты есть… А не смогла. Обещай вот еще что. Когда я умру, ты ничего не должен делать с собой. Живи, будь счастлив. Ну что я, что я… Я глупая женщина! А ты еще стольких людей можешь спасти, вылечить. Ты живи, ладно?