«Он избил меня. Боже, как жестоко он меня избил…» – с тоской подумала Дина.
Но гнева на мужа она не чувствовала. Руслан избил ее за дело. Она виновата. Она обманула его, она ему изменила. Она убила их общего ребенка. И это – не самое страшное наказание за все ее грехи.
* * *
Никита со скандалом ушел из больницы.
– Ну что мне эта расписка, ты же лечиться должен! – Хирург, Фидель Рауфович, был очень недоволен, когда пилот заявил ему о своем решении.
– Я здоров. Я прекрасно себя чувствую!
– Почему ты отказываешься ехать в районный центр?
– Не надо меня никуда забирать! Я свободный человек, я не позволю с собой так обращаться!
– И куда ты пойдешь, что ты будешь делать?
– Это мое дело.
– Если с тобой что-нибудь случится, меня первого обвинят! – с раздражением произнес Курбатов.
– Я знаю, что вы больше всего боитесь, что вас обвинят в некомпетентности, – огрызнулся Никита. – Но я больше не хочу здесь оставаться.
И он покинул больницу. Остановился у Артура, владельца местной автомастерской. У Никиты имелись деньги (их ему переслали его друзья, товарищи по команде), а Артур был оборотистым рукастым мужиком, знающим свое дело. Ему платят, а он предоставляет свои услуги – жилье, помощь в ремонте «Ласточки»…
Никита надеялся отремонтировать джип и на своей машине уехать из города. Самому.
Конечно, было проще улететь на вертолете в районный центр, в тамошнюю больницу, а потом, скорее всего, перебраться в Москву, уже в самую лучшую больницу… Получилась бы очередная стремительная гонка, на этот раз за здоровьем – чем быстрей, тем больше шансов пережить эту аварию без последствий.
Но Никита теперь с подозрением относился к любого рода гонкам. Он помнил свои метания по призрачной пустыне – когда лежал в коме, он помнил, как постоянно куда-то стремился даже в забытьи. Его тогда спасло только одно – решение остановиться. Не гнать вперед. И лишь это помогло ему вырваться из пустынного плена, из безвременья забытья…
«Я всю жизнь мчался. Мчался, как оказывается, к собственной смерти. Я очнулся только потому, что решил остановиться». Возможно, это было самовнушение. Тут ведь в его чудесном выздоровлении, помимо мистики, было еще и мастерство хирурга, и уход доброй медсестры…
Но Никита упорно продолжал верить в знаки судьбы.
Надо остановиться. Остаться. Так твердило его подсознание…
И Раевский остался в этом маленьком, богом забытом приграничном городишке. У него была теперь цель – отремонтировать «Ласточку». Ведь это же несправедливо – и штурмана потерять, и машину, отдать их всех безжалостной пустыне… Нетушки! Уж джип он свой починит. Хоть что-то сделает. Леху не спасти, так хоть «Ласточку»…