Мы с Рыбальченко переглянулись. Партизаны теряли надежных боевых друзей. Позже нам стало известно, что Куников, обращаясь с такой просьбой, выражал желание всех моряков. Бойцам отряда, успевшим узнать в этом районе каждый уголок, пользующимся братской поддержкой населения и партизан, не хотелось оставлять дельту Дона. Куников выдвинул план внезапного удара из плавней в тыл вражеской переправе. Он надеялся вместе со своим отрядам остаться в тылу немецко-фашистских войск, но добиться этого ему не удалось.
Несмотря на то, что моряков и партизан отделяло большое расстояние, мы обсудили возможные совместные боевые действия, обдумали средства связи. Тут же решили подготовить гитлеровцам на островке «сюрприз»: в подвал под домом подложить заряд и взорвать его, когда немцы проникнут в помещение. В виде приманки оставляли пианино.
— Что, старина, не жалко тебе инструмента? — опросил Цезарь Львович у Куринкова. — Устроим концерт фашистам?
— Обеспечим гроб с музыкой, — хмуро ответил Петр Федорович.
Совместно мы обсудили, где лучше базировать партизанский отряд, места размещения запасных баз. Куников рассказал, как, по его мнению, надо действовать при взрыве баркасов с горючим, перегородивших Дон близ хутора Рогожкино.
В конце июля на участке Миусского фронта создалось тяжелое положение: враг, сосредоточив большие силы, перешел в наступление. 24 июля наши войска оставили Ростов и отошли за Дон.
Через два дня под вечер в устье Дона вошел немецкий разведывательный катер. Он осторожно причалил у «Комитета донских гирл». На островок высадились гитлеровцы с овчарками на поводу. Немцы обошли вокруг дома, походили по островку и вернулись на катер. Взлетели две зеленые ракеты — по-видимому, разведчики давали знать, что островок осмотрели, опасности нет.
Вражеский катер заспешил вверх по Дону. Как только он скрылся из виду, партизаны пересекли речку Егурча и залегли на островке в густых зарослях, где находилась подрывная машинка.
Вскоре в сгустившихся сумерках к причалу со стороны моря подошли два сейнера. На одном из них вспыхнул прожектор. Яркий луч заскользил по кустам, траве, деревьям. Не обнаружив опасности, команды отшвартовали суда. На берегу послышались голоса. Говорили на немецком языке и по-русски. Ко мне подползли Леня Сидоренко и Ваня Ющенко. Леня прошептал возбужденно:
— Товарищ комиссар, мы по голосу узнали Зубкова и Чуднова, предателей из Синявки.
Я приказал молодым партизанам занять свои места и ждать сигнала.
Мы слышали, как атаман Зубков советовался с полицаями, где забросить сеть, чтобы из разнорыбицы сварить уху. Вслед затем из распахнутой двери дома сиплый голос прокричал: