- Так ведь кондиционер же тю-тю, дорогая Айсолтан! - взмолился Алексей.
- В трехрублевых номерах кондиционеры почему-то всегда тю-тю, - чуть улыбнулась дорогая Айсолтан. На своего приятеля Алексея она не обращала никакого внимания, даже как-то подчеркнуто не обращала, неинтересен ей был и этот нескладный в ладном костюме высоченный русский, ее заинтересовал лишь вот этот вот, с разгорающейся восхищенной улыбкой на лице, товарищ. В нем что-то было, что-то такое, что приобвыкшей в отельной службе к самым-рассамым экземплярам мужской породы Айсолтан показалось интересным, примечательным, заслуживающим хотя бы двух-трех пристальных, из-под ресниц фотографирующих взглядов.
- Милая, дорогая Айсолтан, - сказал Знаменский и сложил ладони, как это делают на Востоке, умело, привычно, поклонившись без подобострастия, но только потому, что перед такой женщиной невозможно было не склониться, пусть даже она всего лишь администраторша гостиницы, а он, может быть... - Ханум! Но тут дышать же нечем!
Она задумалась, взглядывая сквозь густые ресницы. Там, за ресницами, в ее агатовых зрачках затеплилось сочувствие.
- Зачем такому человеку такой номер заказал? - спросила она Захара. - У меня два "люкса" свободных. Жарко, начальство не едет.
- А такой человек приехал! - подхватил Алексей.
- Я как-то не подумал, - смутился Захар. - Ну, номер как номер. Не на гастроли приехал. - Он подошел к Знаменскому, спросил, шевельнув в шепоте губами: - Потянешь?
- Потяну. А здесь ноги протяну. Выбора нет.
- Вот, вошла женщина - и пришли шуточки да прибауточки, - усмехнулся Захар. - Да, ты все тот же.
- Не просто женщина, Захар, а дорогая Айсолтан.
- Тогда вопросов нет, перебирайтесь в угловой номер на этом же этаже, сказала администраторша, водворяя строгость на своем чуть только помягчевшем лице. - Алексей, ты знаешь, куда нести чемоданы. - И удалилась, плавная, царственная, еще раз убедившаяся в своей власти над смешным этим мужским племенем. А это чувство, что ни говори, женщины не устают в себе подкармливать.
- Ты заметил, услышал, как она русские слова произносит? - спросил Захара Знаменский. - Акцент ее туркменский, мягкое "л", напористое "р" и часто "ю" вместо "у". А вместе - какая-то загадочность входит в обычную казенную и скрипучую фразу. Загадочность и даже женственность.
- Все такой же, такой же, - покивал другу Захар. - Алексей, твои связи сработали, перебираемся.
- Обычное, самое первое лингвистическое наблюдение, - сказал Знаменский. Он закрутил крышку у бутылки, глянув на свет, много ли еще в ней полощется забвения, поспешно сунул бутылку в чемодан, отделываясь, с глаз долой, и, подхватив чемодан, кинулся из удушья номерка в коридор.