— Лучше все-таки послезавтра. Или даже…
В дверь постучали, и послышался приглушенный голос Гафура:
— Нафис!
— Да? — откликнулась Нафис.
— Пришел господин Джавид.
— Попроси его подождать в гостиной.
— Но там госпожа. И они зовут вас.
— Иду. — Она встала, выбрала бирюзовое сари из жоржета и стала подбирать к нему блузку. Суман тоже поднялась.
— Тогда я пойду. Здесь можно пройти через веранду?
— Подождите немного, я проведу вас гостиной. Я буду готова минут через пять. Я познакомлю вас с Джавидом.
— Я не хочу торопить вас. Когда-нибудь в другой раз с удовольствием познакомлюсь с вашими друзьями. До свидания.
— До свидания!
Суман прошла через веранду и направилась к калитке, открывавшейся в переулок. Под окном комнаты Нафис она увидела Салмана с заступом в руках, он готовил клумбу под саженцы жасмина.
— Уходишь, Суман? — спросил Салман.
В этом несказанном «ты» звучали и нежность, и товарищеское доверие, и уважение. Она остановилась и ответила.
— Да, мы договорились. С послезавтрашнего дня я буду приходить сюда между двенадцатью и половиной первого.
Он улыбнулся, сказал «хорошо», посмотрел по сторонам и вполголоса спросил:
— Хотите выйти через эту калитку?
— А что? — удивилась Суман. — Здесь нельзя?
— М-м… можно. — Он посмотрел на открытые двери гаража. — Но старухи говорят, что незамужним девушкам опасно ходить мимо гранатовых деревьев: на них водятся джинны и прочая нечисть… — Он встал, взял в одну руку заступ, а другой стал отряхивать брюки, но больше не взглянул на Суман.
А может быть, он догадался, что она боится столкнуться с Джавидом? Но тогда он должен знать, почему она не хочет этой встречи, почему она ищет дружбы Нафис… А если Салман даже и не подозревает, кто такой Джавид?.. А может, он сам соучастник их тайн? Нет, нет… Разве можно подозревать каждого… Суман подняла голову.
— До свидания! — сказала она и пошла к воротам.
Салман сложил на груди руки, прислонился к стене и смотрел ей вслед, пока ее сари не скрылось за воротами. Тогда он улыбнулся и сказал вслух:
— Нежный цветок.
Смеркалось. Суман накупила овощей — в конце дня они продавались дешевле.
— Берите бобы, уважаемая. Только что принесла, совсем свежие, — уговаривала толстая зеленщица в рваном сари. Неторопливо перекладывая овощи и совершенно не обращая внимания на то, что при каждом движении в прорехах сверкало голое тело.
Подавая кошелку, Суман еще спросила:
— А что у вас спрятано вот там, под красной тряпкой? Небось что-нибудь получше? — Суман захотелось подразнить толстуху.
— Что вы, уважаемая. Там лежит мой братишка. «Получше»! — рассмеялась та.