— О, право же, не за что! — Обожаю делать одолжения тем, кого ненавижу.
Мерриэл повернулся в сторону градуса на два и произнес:
— Вот моя карточка. — (И в тот же миг белобрысый верзила с косой саженью в плечах вырос у него за спиной и протянул мне обычную визитную карточку белого цвета, которую я постарался взять побыстрей, чтоб они не увидели, как трясутся у меня пальцы.) — Позвоните, если я смогу оказаться вам чем-то полезен.
— Ах да, конечно.
Например, было бы очень удобно, если бы вы умерли. Как насчет этого?
— Спасибо. — И я опустил карточку в карман.
Мистер Мерриэл медленно кивнул.
— Атеперь нам нужно идти. Приятно было познакомиться.
— И мне тоже. — Так что проваливай, чертов ублюдок, убийца хренов, проклятый гангстер.
Мистер Мерриэл повернулся было, чтобы удалиться, но вдруг остановился.
— Ах да, — произнес он.
И снова улыбнулся тонкой, словно лезвие бритвы, улыбкой. Какого рожна, чуть не вырвалось у меня вслух, чего тебе нужно, мои напряженные до последней крайности нервы только-только ощутили возможность получить передышку, а ты снова устраиваешь мне гребаную комедию, Коломбо недоделанный?
— Мне, наверное, следует назвать вам ее имя? — добавил он.
Разумеется, нет, дубовая твоя башка, черт бы тебя побрал, кому, как не мне, знать, что ее зовут Селия. Сели. Или «деточка… деточка… деточка…», когда я захожу в нее поглубже.
— О да! Конечно! Это не помешало бы.
— Ее зовут Селия Джейн.
— Селия Джейн, ? — переспросил я, как идиот.
Ловко сработано, Кеннет, отличное ударение на фамилии.
Похоже, ты все-таки несомненно решил умереть.
Он кивнул.
— Да, Селия Джейн, — Он протянул руку и, прежде чем повернуться прочь, похлопал меня по плечу.
Они зашагали сквозь толпу, причем блондинистый дылда шел впереди и оставлял за собой просторную просеку. Селия — хотя нет, прошу прощения, Селия Джейн — стояла у одного из проходов, оставленных в ограждении, там они и встретились. Блондин подал ей шубку и пару сапожек. Когда она, держась за руку мужа, стала переобуваться, то не взглянула на меня ни разу. Я начал вытирать ладонями слезы с глаз. Когда я снова открыл веки, ни четы Мерриэл, ни их плечистого шестерки нигде не было видно.
Меня все еще била дрожь, когда вернулась Джоу с двумя пластиковыми стаканчиками, наполненными дымящимся глинтвейном.
— Вот. Похоже, тебе это не помешает. Ты что-то бледный. Хорошо себя чувствуешь?
— Вполне. Благодарю.
— Ты чё, братишка, на полном серьезе чесал язык с тем чуваком? И он те жал руку?
— Его жена, видишь ли, большая любительница…
— Чего? Стрельбы по коленкам?
— Моей передачи, шут гороховый!