— Иными словами, что вам есть чем подкрепить соответствующие угрозы, потому что вы уголовники.
В ответ Крис засмеялся, и даже достаточно громко.
— Ну, коли быть честным до конца, в общем, где-то так и есть.
— Понятно. И телефонный звонок на радио с угрозами тоже ваших рук дело? И шины на моем «лендровере»? И фары?
Он кивнул.
— Честно говоря, Кен, я считаю, что это была грязная работа, да и ненужная. Потому-то я и здесь и обращаюсь к вам как разумный человек к разумному человеку.
Я усмехнулся.
— Вы явно не слушаете мою передачу.
Он улыбнулся и отхлебнул еще кофе.
— Кен, мы хотели бы компенсировать вам моральный и материальный ущерб.
— Ясно. То есть подкупить.
— Если честно, то да.
— И сколько?
— Две тонны. Плюс оплатим счет за ремонт.
— А если я откажусь?
Он посмотрел на меня испытующим взглядом.
— Откровенно?
— Откровенно.
— Тогда я отправлюсь к Марку и скажу, что, как мы ни старались, ничего не вышло. Пытаясь его выручить — впрочем, без толку, — попали в щекотливое и опасное положение. Потом предлагали деньги, но тоже не сработало. Так что если он не собирается поднять сумму вознаграждения до цифры, от которой вы не сможете отказаться…
— Я не беден и не жаден, Крис. И у меня все-таки достаточно гордости, — Я улыбнулся.
— Ну что же, вполне можно понять, — проговорил он, отправляя свой кофе в урну; я последовал бы его примеру, но счел за благо приберечь такое оружие, как еще довольно горячий и способный сильно обжечь кофе, на случай если дела мои вдруг опять пойдут плохо, — Так, значит, я скажу Марку, что, может, ему лучше смириться, принять наказание, как подобает мужчине, впредь ездить более осторожно и нанять шофера на тот срок, на который его лишат прав. И если он не совершит какую-нибудь большую глупость, от чего я постараюсь его отговорить, на том дело закончится.
— Правда?
Я посмотрел ему прямо в глаза и отчетливо в них прочел, что мистер Глатц вовсе не возражал бы, если его деловой партнер проглотит гордость и примет положенное наказание.
Онлтожал плечами.
— В таких делах, Кен, важно не терять чувства реальности и не заходить слишком далеко, — сказал он рассудительным тоном, — Иначе люди могут обидеться. А это непорядочно. А непорядочность, в принципе, вредит делу.
— Значит, — оставалось подытожить мне, — если я не собираюсь забрать свои показания, то будет так.
— Так должно быть.
— Понимаю, что должно, только будет ли?
— Кен, — тяжело вздохнул мой собеседник, — я тут не для того, чтобы вас запугивать. А для того, чтобы сделать вам предложение. Что я и исполнил. Вы его, похоже, отвергаете. Остальное меня не касается, и моих коллег в том числе, что же касается вас… Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду.