— Так-так, — ухмыльнулся Гэллоуэй. — По-моему, ты в нее втрескался. Сколько ей лет? Двенадцать?
Дункан взял кусок хлеба и швырнул в Уильяма.
— Нет. Она уже вполне взрослая.
— Но молодая?
— Да, молодая, — пробурчал граф, он был уже не рад, что затеял этот разговор.
— И хорошенькая?
Дункан насупился. Его единственный открытый взорам глаз блеснул.
— Достаточно хорошенькая. Если ты будешь пялить на нее глаза, я оторву тебе причиндалы, замариную их и отправлю твоей матушке.
Лорд Гэллоуэй громко заржал, хлопнув ладонью по столу. Тарелки подпрыгнули.
— Ей-богу, втрескался! Клянусь селедкой, ты отстал от моды! Скажи, а сестер у нее много?
Дункан нахмурился.
— Сестер у нее достаточно, но я тебя с ними знакомить не собираюсь. Еще чего доброго заразишь порядочную девушку нехорошей болезнью. — Он взял со стола потрепанную колоду карт. — Ну, чего расселся? Будем играть или языком трепать?
— Играем, играем. Должен же я заработать пару монет, чтобы расплатиться за этот паршивый ужин. — Уильям взял карты. — Скажи, а со своей невестой ты встречался тоже в этой дурацкой тряпке на голове?
— Да.
Гэллоуэй ухмыльнулся:
— И она согласилась за тебя выйти? Мне не терпится познакомиться с этой образцовой девицей.
— Она будет жить у меня. Я поручил Атару приглядывать за ней. Можешь приехать к нам завтра вечером поужинать. В девять часов. Только приезжай трезвый, ладно?
Гэллоуэй поднял густые брови.
— Ты приглашаешь меня в Брекенридж-хаус? А твоя бабушка пустит меня на порог?
Дункан сосредоточенно рассматривал свои карты.
— Привези ей чего-нибудь сладкого. Ты же знаешь, она обожает взятки. Ну что, будем играть или нет?
Чем ближе карета подъезжала к Брекенридж-хаус, тем больше нервничала Джиллиан. Пальцы в лайковых перчатках были мокрыми от пота. На верхней губе тоже выступили капельки. Беатриса сидела с ровной спиной, словно палку проглотила, и смотрела прямо перед собой. Карета прыгала на ухабах, городские ворота остались позади. Наконец вдали показался Брекенридж-хаус, родовое гнездо Родериков.
Джиллиан нетерпеливо высунулась из окна, увидела впереди покосившиеся железные ворота. Издали усадьба выглядела не очень-то импозантно: мрачное трехэтажное здание с увитыми плющом стенами. Стекла кое-где выбиты, штукатурка осыпалась, ставни перекошены, с крыши во многих местах отлетел гонт[2]. Подъездная аллея была запущенной, заваленной ветками и листвой.
— Ты только погляди, — язвительно улыбнулась Джиллиан. — Какое запустение! А еще богач!
Беатриса молча кивнула.
Когда карета остановилась у парадного входа, Джиллиан стремительно распахнула дверцу и соскочила наземь, прежде чем лакей успел откинуть деревянную ступеньку.