— Что, удивлен? — На лице Дункана появилась зловещая улыбка, а Алджернон сделался белее мела. — Как поживаете, дорогая матушка? — язвительно осведомился воскресший из мертвых.
Констанция сидела такая же бледная, как ее сын.
— Ты… Ты жив? — выдавила она. — А как же сообщение? Нам сообщили, что ты погиб.
Но в следующую секунду она взяла себя в руки и мелодраматически воскликнула:
— О возлюбленный сын мой! Иди в мои объятия!
Алджернон, прижавшись к стене, попытался прокрасться к двери, но Дункан поймал его за шиворот.
— Не так быстро, дорогой кузен. Нам есть, о чем поговорить, ненаглядный братец.
Алджернон затрясся.
— Что тебе известно о нападении на мой корабль?
— Ничего… Т-только то, что знают все. Мне об этом рассказала мадам.
— Так ты не знал, что на нас должны напасть пираты? Между прочим, они убили Уилла. Решили, что он — это я.
— Какой кошмар, — искренне огорчился Алджернон. — Я любил Уилла.
— Прекрати! — с отвращением произнес Дункан. — Не смей об этом говорить. Лучше расскажи мне, как ты все устроил. Ведь я отплыл на неделю раньше, чем собирался, к тому же на другом корабле. Должно быть, на Канарских островах меня поджидал твой шпион. Он-то и натравил на нас пиратов.
Алджернон весь дрожал.
— Клянусь… Клянусь, я этого не делал!
Дункан расхохотался и схватил Алджернона за горло.
— Подлая, трусливая тварь! Признавайся! Хоть умри человеком, а не жалким трусом!
— Скажите же ему! — взмолился Алджернон, обращаясь к Констанции. — Скажите ему всю правду, матушка. Ради Бога!
Дункан оглянулся на Констанцию. У нее были точно такие же голубые глаза, как у Алджернона. Как странно, что он заметил это только сейчас.
— Что сказать? — пожала плечами Констанция.
Дункан нахмурился. Неужели она тоже в этом участвовала? Это было бы неудивительно. Как же он был наивен, как глуп. Он сжал Алджернону горло так, что тот захрипел.
— Матушка, скажите ему, — еле слышно произнес он.
— Да что сказать, я ничего не понимаю!
Констанция хладнокровно поправила складки халата. Точно так же она выглядела в тот далекий день, когда бросила Дункана на милость индейцев, а сама ускакала. Еще бы, ведь он был не ее сыном…
— Я искренне хотела помочь тебе, Алджернон, — сокрушенно вздохнула Констанция. — Ей-богу, я спасла бы тебя, если бы могла. — Она грустно покачала головой. — В конце концов, нас столько связывает. Но игра закончена. — Она беспомощно развела наманикюренными ручками. — Ничего не поделаешь.
— Мама, пожалуйста, — всхлипнул Алджернон.
— Да, сын мой, это он во всем виноват. — Констанция проникновенно посмотрела на Дункана. — Мне следовало остановить его, но я всего лишь слабая женщина. К тому же я была здесь, в Америке. Что я могла?