— А можно спросить? Скажите, почему дом в таком запущенном виде?
— Конечно, можно. — Леди Родерик вытерла губы белой батистовой салфеткой. — Это все Алджернон. — Она понизила голос. — Страшный скупердяй.
— Он что, не давал денег на ремонт дома? — поразилась Джиллиан.
Дафна пожала плечами:
— Мне это было все равно. У меня есть мой сад, мои лакеи. К чему старухе изящные интерьеры?
Джиллиан заметила:
— Но ведь теперь все состояние перешло к Дункану?
— Похоже на то, — кивнула графиня, пригубив кофе.
Джиллиан вскочила и с жаром выпалила:
— Что же он сидит, сложа руки? Нельзя допускать, чтобы такая чудесная леди жила в этом сарае! Дункан должен…
— Что должен Дункан? — раздался зычный мужской голос.
Из-за кустов появился граф собственной персоной.
Джиллиан отшатнулась. Вот уж не ожидала она, что Дункан слышит их разговор!
— Д-доброе утро, сэр, — пролепетала она. — А мы вот тут завтракаем с вашей бабушкой.
— И перемываете мне косточки в мое отсутствие. Типичное женское поведение, — саркастически заметил он, кивнул Беатрисе и подошел к графине. — Доброе утро.
— Доброе, доброе, — хмыкнула Дафна.
— Дорогая, — ядовитым голосом обратился Дункан к Джиллиан, — не хотели бы вы прогуляться со мной по саду? Я желаю поговорить с вами наедине.
Джиллиан тянула время. Пока Дункана не было рядом, она чувствовала себя героиней, но в его присутствии ей становилось не по себе. Во всяком случае, ей совсем не хотелось гулять с ним по саду наедине. Лучше уж остаться здесь, с женщинами.
— Но я забыла шляпку, сэр, а солнце такое яркое. Если позволите, я схожу за ней…
Дункан безо всяких церемоний взял ее за локоть и повел за собой:
— Ничего, прогулка будет недолгой. Обещаю, солнце не повредит вашу нежную кожу.
— Всего хорошего, бабушка. До свидания, Беатриса.
Беатриса кивнула и неуверенно улыбнулась.
Дункан и Джиллиан довольно долго шли молча по каменной тропинке, мимо маленького водопада, мимо кустарников и зарослей. Дункан все время держал Джиллиан за локоть, и девушка очень остро ощущала это прикосновение.
Наконец, удалившись на изрядную дистанцию, Дункан сказал:
— Извольте не обсуждать мое поведение за моей спиной. Нам предстоит стать мужем и женой. Мы должны быть всегда заодно. С одной стороны мы, с другой — весь остальной мир. Я не потерплю, чтобы жена обо мне сплетничала. Думал, что вам можно не объяснять такие элементарные вещи. Где ваше воспитание? Где ваш ум, наконец?
— Но мы говорили вовсе не о вас.
— Я слышал, как вы произнесли мое имя.
Джиллиан резко остановилась, выдернула руку. Ей было трудно разговаривать с этим человеком, когда он держал ее за локоть. Восстановив безопасную дистанцию, она повторила: