— Дункан, ты очнулся? Ты меня слышишь?
Тихий голос, ласковый, но встревоженный…
Дункан попытался открыть глаза. Получилось, но не сразу.
— Ты очнулся!
Прохладные пальцы нежно коснулись его щеки. Постепенно из тумана выплыло и лицо.
— Джиллиан? — прохрипел Дункан.
— Да, это я.
Она гладила его по лицу, все не могла нарадоваться.
Дункан прищурился, у него двоилось в глазах.
— Что стряслось?
— Строительные леса обвалились. А разве ты не помнишь?
Дункан снова зажмурился, пламя свечей казалось ему нестерпимо ярким. Что же это был за грохот, который он услышал в самый последний миг? Неужели всего лишь обвалились леса?
— Нет, я ничего не помню.
Она взяла его за руку.
— Ты спасся чудом. Я уже не надеялась достать тебя из-под обломков живым.
— Леса обвалились прямо на меня?
Она улыбнулась. Какая приятная у нее улыбка.
— Да.
Дункан попытался сесть, но лишь скривился от боли.
Джиллиан крепко взяла его за плечи. Руки у нее оказались удивительно сильными.
— Нет-нет, еще рано.
Он откинулся на подушку, пережидая боль.
Джиллиан села рядом с ним на краешек кровати. Когда боль немного отпустила, Дункан снова открыл глаза. Теперь он видел ее лицо очень явственно. Даже слишком явственно. Вуаль! Она же смотрит прямо на татуировку!
Он неуверенно коснулся своей щеки.
— Значит, ты все увидела?
— Видела только я. Я закрыла твое лицо еще до того, как тебя вытащили наружу. Правда, татуировку видел и врач. Атар не в счет, он наверняка видел ее и раньше.
Рука Дункана безвольно упала. Итак, она увидела медвежий коготь. Внезапно он понял, что лежит под простыней совершенно голый. Значит, остальные татуировки она тоже видела.
Он отвел глаза.
— Ты, наверно, хочешь, чтобы я тебе все рассказал?
— Да, но не сегодня.
Она погладила его по руке.
Дункан тяжело вздохнул. Он чувствовал себя таким беззащитным, таким слабым. Голова раскалывалась на куски, отвратительное ощущение. Словно он перестал быть мужчиной.
— Они… — Его голос дрогнул.
Если сейчас он не расскажет ей всю правду, то это не произойдет никогда. Внезапно ему показалось очень важным, чтобы она знала. Все равно, конечно, не поймет, но хотя бы чуть-чуть заглянет ему в душу.
— Это индейцы…
Она не отодвинулась, сжимала его руку все так же крепко.
— Они взяли тебя в плен?
— Да. Медвежий коготь — это знак племени, в котором я жил. Я был совсем маленький, поэтому они меня пощадили. — Он горько усмехнулся. Слово показалось ему мало подходящим. — Ты понимаешь? — спросил он, зная, что она все равно представить себе это не может. — Я стал одним из них.
— Татуировка не такая уж большая, — после некоторой паузы ответила Джиллиан. — И ничего особенно ужасного в ней тоже нет. Я-то думала… А это даже интересно.