— Что же тогда будет? — не отставал от меня Шей.
— Я не знаю, — сказала я искренне, отходя к стене, чтобы внимательно изучить оружие, висевшее там.
Шей схватил меня за руку.
— Калла, подожди.
Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, то увидела, что его глаза блестят, словно покрытые росой молодые листья.
— Я не хочу об этом говорить, Шей, — сказала я едва слышно. — Есть более важные вещи, о которых следует подумать. Например, как не погибнуть сегодня.
— Я не прошу тебя говорить, — заметил он. — Просто послушай.
Он поднял руки и осторожно приложил к моим щекам.
— Меня не волнует, что Рен появится здесь, хотя, ладно, это неправда. Даже одна мысль о том, что он будет здесь, сводит меня с ума. Я не могу думать головой, слишком сильно сейчас разыгралась моя волчья натура. Вот почему я сказал…
В его груди зародился рев, и я увидела, что на меня смотрят глаза потревоженного волка, готового к обороне.
— Я клянусь, это не важно. Я просто хочу помочь стае. И не хочу, чтобы с Реном случилось что-то ужасное… по крайней мере, когда не злюсь. Но меня волнует то, что происходит между нами. Все пошло иначе, когда мы с тобой остались одни. По крайней мере, мне хотелось бы в это верить.
Я не могла смотреть ему в глаза. Сердце, казалось, готово было пробить грудную клетку. Оно словно хотело освободиться и не участвовать в нашем разговоре.
— Ты не в Вейле, — продолжал Шей. — Правила изменились. Я буду сражаться за право остаться с тобой. И не буду тебя ни с кем делить.
Разве правила изменились? Я не могла понять, по каким правилам теперь нужно жить и каково мое место в этой новой жизни.
— Шей, — сказала я, пытаясь отстраниться, но он обнял меня рукой за талию и не отпустил от себя.
— Скажи, что тебе это не нужно, и я уйду, — потребовал он, наклоняясь совсем близко ко мне. Его губы коснулись моей щеки.
У меня мигом пересохло в горле. Хотелось сказать, что я люблю его. Так и было. Я любила его так, как никогда никого раньше не любила. И нужно было ему об этом сказать. Он должен был знать, что его чувства находят ответ. Но я больше не верила самой себе. Особенно после того, что рассказал Ансель. Я принесла боль и страдание тем, кого любила. Мою мать убили. Стая находилась в опасности, брат сломлен, унижен и ненавидит самого себя. И все это случилось по моей вине. Как я могла ответить ему? Когда я пыталась сделать самостоятельный выбор в жизни, это неизменно заканчивалось плохо для тех, кого я любила. Что я могла предложить Шею, когда все, что было связано со мной, заканчивалось трагедией?