Ансель повернулся ко мне спиной.
— Уходи, — сказал он.
Я постояла у края кровати, закрыв лицо руками. Когда дыхание брата выровнялось и успокоилось, я поняла, что он уснул. Стараясь не разбудить его, я осторожно растянулась рядом, положила голову на подушку и стала смотреть на него. Через некоторое время он начал стонать во сне и скулить как щенок, которому сделали больно. Это продолжалось долго, он плакал во сне, но не просыпался. В конце концов я и сама не выдержала и уснула. Засыпала я под его тихие стоны. Кошмары продолжали преследовать брата.
18
— Калла, — тихонько шепнул Шей, осторожно тряся меня за плечо.
Услышав его голос, я проснулась и вырвалась из тисков кошмара. Во сне я видела скользкие трепещущие тени, готовые броситься на меня с потолка и поглотить без остатка. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я и зачем Шей меня будит. Я лежала и слушала его нежное воркование, наслаждаясь его весенним запахом. Наконец я не выдержала и потянулась к нему. Очень хотелось оказаться ближе, прижаться к его лицу.
Он, казалось, удивился, когда я провела пальцами по его щеке.
— Они попросили тебя разбудить. Сказали, пора идти.
Очарование момента было нарушено. На мгновение, когда я осознала, где нахожусь и куда нужно идти, мной овладел липкий холодный страх. Я отогнала обрывки сна и быстро вскочила. Ансель пошевелился, и я тут же пожалела о своем резком движении. Впрочем, он так и не проснулся, а просто застонал во сне и беспокойно заворочался. Настроение испортилось еще больше, когда я вспомнила, что пыталась помочь ему и не смогла.
— Пойдем, — позвал меня Шей. — Все собрались внизу.
Мы тихонько выбрались из комнаты.
— Как он? — спросил Шей, когда мы спускались по лестнице.
— Я пыталась превратить его, — сказала я, останавливаясь и опираясь на перила, чтобы унять горе.
— Правда? — спросил Шей. — Я вижу по лицу, ничего не вышло.
Я молча кивнула. Он обнял меня за плечи и прикоснулся губами к затылку.
— Плохо, Кэл. Жаль, что не вышло. Но ты все равно молодец. Попробовать стоило.
— Я расстроилась.
— С ним все будет нормально?
— Не знаю, — призналась я, оборачиваясь, чтобы посмотреть на дверь спальни, оставшуюся за спиной. — Он… сломлен.
— Да, — согласился Шей, ежась. — Ты меня совсем недавно превратила, но волчья сущность уже вошла в мою плоть и кровь. Я не представляю себе, что бы я почувствовал на его месте.
Я кивнула, наблюдая за ним. Неужели это правда? Неужели Шей так сильно привязался к сокрытому внутри него волку? Или он просто пытался выразить сочувствие Анселю?