На установочном табло слева направо поползла желтая линия. Двигалась она не очень быстро, периодически останавливаясь. Виктор решил не трепать себе нервы и отошел.
– Ну что, бойцы, никаких движений? – спросил он у дежуривших возле двери кабины Михаила и Андрея.
– Пока никаких, товарищ полковник… – отозвался Михаил.
– Ну и отлично, – сказал Виктор.
Он старался не думать об этих чертовых драйверах, но у него это не очень получалось. И Виктор оглянулся на Дениса. Тот с сосредоточенным видом глядел на экран лэптопа.
Виктор сказал:
– Миш, дай закурить.
Бывший десантник поднялся и протянул Виктору пачку. Тот, беря сигарету, вспомнил, что зажигалка у него. Выудив ее из кармана, Виктор прикурил и отдал Михаилу:
– Спасибо, держи!
Михаил тоже закурил и негромко спросил:
– Что-то не получается, товарищ полковник?
– С чего ты взял? Все получается! Просто нужно время… – выпустил в сторону дым Виктор.
69
Борт самолета «Боинг-737»,
кабина пилотов
Стоя на коленях и почти уперев голову в пол, Джан молился под задней стенкой кабины пилотов. Огромная лужа крови, натекшая из перерезанного горла бортмеханика, расплывшись, подступила к самому пледу. Однако Джан не обращал на это никакого внимания.
Кровь неверных для него была все равно что кровь баранов. Тот, кто не воздавал хвалу Аллаху, был никем, и жизнь его не имела никакого значения. Если требовалось, правоверный мог убить неверного так же, как он убил бы собаку. Или зарезал барана.
Всему этому Джана, как и Равиля, научил учитель в ваххабитском кружке. Он открыл им глаза и указал путь. И теперь благодаря молитвам они были в двух шагах от того, чтобы совершить великий подвиг во имя Аллаха и оказаться в его садах.
– Аллах акбар! – выдохнул Джан.
Проведя руками по лицу, он поднялся на коленях и открыл глаза. Равиль с пистолетом в опущенной руке стоял позади пилотов. Оглянувшись, он махнул Джану головой.
Лицо у татарина было встревоженным. Джан мгновенно схватил отложенный на время молитвы стилет и вскочил на ноги. Секунду спустя он направился к Равилю. Татарин немного попятился навстречу ему.
– Что? – с тревогой спросил Джан.
– Да командир мне что-то не нравится… Потух как-то!
– Ему что, плохо? – выглянул из-за татарина Джан.
– Да нет. Но лицо стало как у дебила!
– Так, может, ему того, добавить?
– Да нет, амир же говорил, что нельзя! Если что, у нас есть второй пилот, – проговорил Равиль. – Ладно, брат, следи за ними. Надо будет, сразу зови.
Прежде чем отправиться молиться, Равиль шагнул к креслам и еще раз посмотрел сбоку на командира. Тот расслабился еще больше. Его не клонило в сон, и сидел он в кресле прямо, однако выражение лица летчика было каким-то бессмысленным. Вот что беспокоило Равиля.