— Очень хорошо, — сказала она без всякого выражения. Это было уже лучше, чем ничего, но все-таки недостаточно, чтобы смягчить ощущение вины. Сама не зная почему, она не сомневалась, что, когда она расскажет Тони, что он в конце концов оказался прав, он тоже не сочтет заплаченную цену разумной. — Везите его сюда, Ли.
Она повернулась, кладя трубку, и увидела стоявшего на пороге Джона Брендона. Она устало начала было приподниматься, но он махнул ей, чтобы сидела, и сам пристроил свои длинные конечности в одном из жестких кресел для посетителей.
— Скверное дело, — сказал он.
— Винить следует только меня, — сказала Кэрол. — Я позволила себе отвлечься на другое. Предоставила людей самим себе во время операции, которую они считали пустой тратой времени. Они не отнеслись к происходящему достаточно серьезно, и вот Ди Эрншоу мертва. Я должна была глаз с них не спускать.
— Меня удивляет, как она могла очутиться там одна, — сказал Брендон. Даже не поднимая глаз, можно было почувствовать осуждение — упрек слышался в его тоне.
— Так не планировалось, — категорично заявила Кэрол.
— Ради вас и ради меня, искренне надеюсь, что вы найдете, чем это подкрепить.
Прочтя в его глазах сочувствие и сожаление, Кэрол поняла, что это не угроза.
Невидящим взглядом она уперлась в исцарапанную деревянную крышку стола.
— Сэр, сейчас я не готова ничего такого представить.
Брендон посуровел.
— Надеюсь, вы подумаете и в другой раз представите, старший инспектор. Ди Эрншоу лишена роскоши самой испытывать сожаление. Все, что мы можем для нее сделать, — засадить ее убийцу за решетку. Когда я могу ожидать ареста?
Задетая за живое, Кэрол вздернула подбородок и взглянула прямо на Брендона:
— Как только сержант Уайтбред будет здесь с доказательствами, сэр.
— Хорошо, — Брендон поднялся на ноги. — Как только вы будете лучше представлять себе, что произошло этой ночью, мы с вами поговорим. — В его глазах мелькнула слабая тень улыбки. — Вы не виноваты, Кэрол. Вы не можете находиться на службе двадцать четыре часа в сутки.
Он вышел, а Кэрол смотрела в пустой дверной проем и думала, сколько же лет понадобилось Джону Брендону, чтобы обрести такое хладнокровие. Потом, взвесив все, что она о нем знала, она спросила себя, действительно ли он так хладнокровен, или просто приобрел умение прятать свои чувства.
Леон озадаченно огляделся по сторонам.
— А я-то думал, Ньюкасл — последнее место на земле, где мужчины еще мужчины и овцы поэтому живут в постоянном страхе.
— Не любите вегетарианскую еду? — безмятежно осведомилась Крис Девайн.