– В Нью-Йорке ты снимала квартиру, а про Миннесоту я ничего не знаю. Я сейчас подумал, что, может, надо было съездить к тебе домой перед нашим отъездом, хотя… тратить на это время, с преследователем на «хвосте»…
– Он назвался репортером.
– Репортером? Ты помнишь, о чем вы с ним говорили?
– Нет. Вернее, да. – Образ высокого худощавого мужчины на какую-то секунду возник у нее перед глазами, но потом так же быстро исчез, как и появился, не оставив следа. Она попыталась вспомнить его лицо, но не смогла. – Не помню, – наконец призналась она измученным голосом.
От напряжения у нее разболелась голова. Рядом с Нико она ни о ком не могла думать, кроме него.
– Наверное, это все еще травма дает о себе знать. Ничего не могу вспомнить. Только твой голос, когда ты говорил со мной еще там, в больнице. Ты – единственное мое воспоминание. Пожалуйста, не заставляй меня больше вспоминать.
Он молча посмотрел на нее.
– Хорошо, – проговорил он наконец, выпуская ее руку из своей. – У нас еще есть время. Не бойся, я тебя не съем. Пока, по крайней мере. – Нико решил развеселить погрустневшую Карен. – По твоей ладони я прочитал, что ты прекрасно готовишь, а я люблю поесть и не хочу расставаться с поваром, который будет мне готовить вкусные завтраки, обеды и ужины.
Поковыряв вилкой в недоеденном омлете, Карен откинулась на спинку кресла.
– Кто-то заставил тебя страдать? Тебе причинили боль, принцесса?
– Нет, – машинально ответила она, – не мне.
Ответ сорвался с ее губ абсолютно неожиданно, но она знала, что это правда.
– Я уже ничего не знаю, Нико, ни в чем не уверена, – произнесла она устало, – но вполне возможно, что тот, кто гонится за мной, теперь разыскивает и тебя тоже. Я чувствую, что отсиживаться где-то, скрываться – не по мне, и раз я уехала из Миннесоты, на то была веская причина.
Наступила тишина. Только ветер выл снаружи, налетая на стены, пытаясь забраться внутрь.
Нико и сам уже понял, что Карен сильная натура. Женщину, которая, едва держась на ногах, настаивает на том, чтобы идти самостоятельно, не так легко испугать.
– Я думаю, с одним репортером, если нужно, мы справимся. – Он поднялся и подошел к окну. – Но сегодня вечером битва нам не грозит. Пока шторм не закончится, никто не сможет попасть на остров.
– У меня уже глаза слипаются, – призналась Карен.
– Сегодня мы поспим на полу. Я постелю матрасы. А завтра, когда дом достаточно прогреется, поищем спальни.
– Спальни? Отдельные? – Карен лукаво посмотрела на него. – Но ведь мы же любовники.
Она флиртовала с ним. Подстегивала его воображение, используя тот же прием, который он применил в больнице.