— Нашел тоже вхожего! — проворчал Кантор. — Кто меня туда пустит?
— Пусть тебя твои друзья проводят. Найдешь повод. Это очень важно и крайне срочно.
— Понял. Что я должен делать?
Амарго вздохнул и объяснил:
— Искать товарища Пассионарио.
— Во дворце? — Кантор слегка ошалел от такого поворота. — С какой стати он должен быть там? Начал наносить официальные визиты королевским домам и снова потерялся?
— Баба у него завелась, — неохотно проворчал командир. — Ни много, ни мало придворная дама.
— У нашего идеолога роковая любовь? И он застрял у своей дамы дольше положенного? А тебе не кажется, что я буду выглядеть полным идиотом, когда явлюсь и начну звать его домой?
— Дело не в том, — Амарго снова вздохнул и задумался, формулируя ответ. — Мы с ним поссорились. Может, я что-то лишнее сказал, но достал он меня, до самых печенок достал! Этот паршивец додумался самостоятельно телепортироваться непонятно куда, и пять дней его носило по каким-то безлюдным местам, пока не вынесло сюда. В королевский дворец, где его и приютила придворная дама, в которую он тут же влюбился… Ну, ты же его знаешь, Пассионарио вообще влюбчивый товарищ. И он решил, что теперь уже научился телепортироваться, чтобы шастать на свидания. Я ему попытался это запретить. Он на меня обиделся, показал два пальца и исчез прямо из штабной хижины.
— Так его во дворце может и не быть? — уточнил Кантор. — Это только твое предположение?
— Это единственная надежда. Иначе я не знаю, где его еще искать.
— Понятно. И насколько сильно вы с ним поссорились? Что я ему должен сказать, если он и мне покажет те же два пальца и пошлет куда-нибудь с тобой вместе?
— Насколько сильно… не знаю. Я его часто отчитывал, как и тебя, и ничего подобного не случалось.
— Как и меня? Амарго, а кто из вас вообще у нас главный — ты или он?
— Формально — он. Но если его периодически не воспитывать, он все развалит.
— Так на кой нам тогда такой лидер? Свои пламенные речи он вполне может говорить в качестве кого-нибудь попроще. Ты же сам прекрасно знаешь, что он бард, да еще полуэльф, зачем было делать его главным?
— Так надо, — проворчал Амарго. — И не твое это дело. Что-то ты начал слишком много вопросов задавать.
— Извини. Я не знал, что это какая-то непонятная необходимость. Так что ты ему наговорил?
— Что он безответственный, бестолковый… ну, в этом духе. Запретил ему всякие эксперименты с магией и посулил надеть ошейник… И, разумеется, запретил шастать к своей даме. В ответ на это он показал мне два пальца и смылся. У тебя научился, что ли? Он всегда был спокойным и покладистым, а тут вдруг как с цепи сорвался.