Едва в поле зрения показался первый трактир, товарищу Торо немедленно приспичило перекусить. Торо готов был есть в любой момент в любом месте. А поскольку он был старшим в группе, оспаривать распоряжения никто не стал. И, разумеется, едва они разместились за столом в ожидании «легкого завтрака», опоздавшему товарищу Кантору было предложено объяснить, где он шлялся, почему явился на два часа позже положенного времени, кто разукрасил ему физиономию, сколько он вчера выхлестал и помнит ли вообще, зачем здесь находится?
— Помню, — неохотно проворчал Кантор. Ответы на остальные вопросы можно было придумать, обычно он сочинял такие высокохудожественные объяснения, что его просили заткнуться уже на шестой минуте. Сегодня же вдохновение отсутствовало. Наверное, по причине дрянного самочувствия.
— Ну-ну, — поощрительно кивнул любознательный Торо. — Дальше?
Кантор тоскливо посмотрел на пустой стол. Чего ему действительно хотелось, так это спать, а вовсе не отвечать на глупые вопросы. Сказать им, что посетил столичный бордель? Может, посмеются да отстанут?
«Правду скажи», — возник вдруг внутренний голос. Советы у этого паршивца, один лучше другого… Кантор припомнил ту самую правду, которую ему рекомендовали рассказать, и с интересом хмыкнул. Правда… А что, это может сработать.
— Ну… — начал он, неторопливо, как подобает уважающему себя сказителю. — Я направился в гости к одной даме… очень хорошо знакомой даме, если вы понимаете, о чем я…
— К доктору Кинг? — встрепенулся Эспада. — Ты заболел так сильно, что пошел сдаваться врачу?
— Тьфу на тебя! — обиделся Кантор. — Доктор что, единственная дама в столице? Придурки! Для тупых поясняю грубо и понятно: пошел на свидание к любовнице!
Честно говоря, он надеялся, что все на этом месте расхохочутся и дальше допытываться не станут. Но Ромеро не рискнул даже хихикнуть, не понаслышке зная, какая тяжелая рука у товарища Кантора. Эспада тоже промолчал, не желая нарываться на повторное обвинение в тупости. А невозмутимый Торо благосклонно кивнул, словно король придворному барду:
— Продолжай.
— Прихожу я в гости к своей милой даме, — послушно продолжил Кантор. — А вместо нее меня встретил принц-бастард Элмар, первый паладин короны, и пригласил на ужин во дворец.
На этот раз Ромеро не сдержал ухмылку, а на суровом лице Эспады отразилось нечто вроде обиды истинного ценителя, которому подсовывают дешевку.
— Угу, — снова кивнул товарищ Торо. — А по какому поводу?
— Понимаете, моя девушка, оказывается, попала в число ежегодных жертв дракону, и на момент моего визита ее уже увезли. А поскольку в Ортане есть традиция устраивать для родственников поминки во дворце за счет короны, то пригласили и меня. Девушка эта переселенка, и никаких других родственников у нее нет. На ужине случилась небольшая потасовка. Вы, может, слышали, что в Ортане отбором жертв занимается специальная комиссия?… — Кантор оглядел слушателей, но никто уже не хихикал и не пытался перебить, все внимали с должным интересом. — Так вот, эти сволочи ухитрились принять какой-то закон, по которому им никто ничего сделать не может, и без зазрения совести пользовались возможностью отбирать кого захотят, оставаясь неуязвимыми для наказания. Вчера они наконец допрыгались. Решили достать одного парнишку, уж не знаю за что… может, высказался о них непочтительно или пошутил неудачно, с шутами это бывает… Короче, бедняга проводил на съедение дракону сразу пятерых своих подружек, и с горя рехнулся.