— Ты лучше думай, кого ты себе сватать будешь, — упрекнул кузена Элмар.
— Хорошо, — согласился король. — Давай, беги домой, облачайся в доспехи и выступай. А я буду думать.
Элмар попрощался и помчался в лабораторию, чтобы попросить Мафея отправить его домой. Сердце первого паладина радостно подпрыгивало, а душа пела, прощаясь с ненавистными документами, отчетами, министрами и в особенности — с доставучим казначеем. Впервые за последние годы Элмар воспринимал очередной поход не как тяжкую обязанность, как это бывало с ним в плохом настроении, не как возможность слегка поразмяться, как это бывало в настроении хорошем, а как зов битвы — с искренней радостью настоящего воина, твердо стоящего на своем пути.
Почему-то я решил, что лучше быть вежливым.
М. Фрай
Кантор полюбовался на вождя и идеолога, сидящего на столе в глубокой задумчивости, и доложил:
— Боец Кантор по вашему приказанию прибыл.
Пассионарио обернулся, обрадованно вскрикнул и одним движением спрыгнул со стола, свалив при этом чернильницу. Едва успев приземлиться, он стремительно наклонился, поймал ее у самого пола, почти не расплескав, и столь же стремительным и грациозным движением вернул на стол.
«Эльф, твою мать», — подумал Кантор, одобрительно наблюдая за поединком идеолога с чернильницей.
— Наконец-то! — радостно воскликнул Пассионарио, пожимая ему руку. — Где ты был так долго?
— Я телепортироваться не умею, — напомнил Кантор, полагая, что его новый шеф, научившись телепортации, мгновенно забыл, что остальные на это не способны. — Я верхом ехал. А что, это было долго?
— Как посмотреть… — чуть погрустнел предводитель. — Садись. Хочешь кофе?
— Нет, спасибо. Меня уже напоил начальник твоей охраны.
— Ты с ним познакомился? Дон Аквилио хороший мужик. И ребята у меня неплохие. Ты их уже видел?
— Еще нет, — качнул головой Кантор, доставая сигару.
Пассионарио снова забрался на стол, предусмотрительно отодвинув чернильницу, и продолжил расспросы:
— Как тебя встретил дон Аквилио, кроме того, что кофе угостил? Не ругался, не ворчал?
— А что, должен был?
— Да не то чтобы… просто до тебя у меня работал один парень из группы Гаэтано, Кайман, может, знаешь… Не сработался с моими мальчиками, пришлось отослать…
— Я с ним тоже не срабатывался, — проворчал Кантор. — Скотина редкостная.
— Уже знаю, — вздохнул Пассионарио. — Так вот, дон Аквилио был очень недоволен твоей кандидатурой и ворчал, что ты ничуть не лучше и с тобой будут проблемы. У тебя, оказывается, ужасная репутация. Скандальный, наглый, неуживчивый и первостатейная язва. Это он что, серьезно?