– Из камня, - кивнул Андрей, останавливаясь у нижних ступеней ведущей в парадный зал лестницы. - Фряги строили, еще при деде государевом, Грозном Иоанне Васильевиче.
Титул особого впечатления на мальчишку не произвел. Он еще не знал, что и нынешнего правителя Руси тоже нарекут Грозным. Как не знал и того, что палаты, которыми он любуется, простоят еще много веков, а примыкающий к ним огромный роскошный деревянный дворец всего через полвека сгорит дотла.
– Весь из камня, снизу доверху?! - продолжал удивляться Андрейка. - Дык ведь холодно в доме-то каменном! Рази камень протопить можно? Никаких дров не напасешься!
– Тебя послушать, так и печь разогреть невозможно, - обеими руками оперся на посох Зверев. - Она ведь тоже каменная.
– Ну, ты скажешь, княже! - прямо обиделся мальчишка. - В печи-то огонь горит жаркий. На всю топку пламя полыхает. Рази в доме такой костер запалишь? А малым огнем не согреешь, точно тебе говорю. Такую-то махину - да простой печью? Нет, княже, никак не согреешь!
– Не бойся, Андрей, - утешил его Зверев. - На царские приемы без шубы все равно никто не приходит. Не замерзнут.
– Ой, глянь, красота-то какая! Точь-в-точь, как у нас в Луках! - Только теперь младший Мошкарин заметил многошатровый Благовещенский собор.
– Вот только в Луках Великих он деревянный, а здесь каменный.
– Да не может быть такого! - не поверил мальчишка. - Как же он стоит-то тогда? Ладно стены, их из камня и я в детстве на глине строил. А крышу-то, крышу как из камня сделаешь? Рухнет она, княже!
Немногие холопы и бояре, что перемещались по кремлю по своим делам, стали останавливаться, поворачиваться в одну сторону и склоняться чуть не в пояс. Андрей тоже развернулся и увидел, что государь в сопровождении скромной свиты из полутора десятка придворных уже вышел из Архангельского собора и направляется прямо к нему. Вернее, к парадному крыльцу палаты. Иоанн в этот раз был одет на удивление празднично: шитая золотом ферязь, подбитая бобром и соболем широкоплечая шуба, полупрозрачный янтарный посох. Углядев Зверева, он остановился, удивленно вскинул брови, даже слегка развел руками:
– Ба, кого мы видим! Князь Андрей Васильевич! Какими судьбами?
Андрей скользнул взглядом по свите, боярина Кошкина среди придворных не заметил. Значит, царь о его беде мог и не знать. Мало ли, не добился побратим вчера приема?
– Беда у меня, государь, - склонил он голову. - Она же и радость. Сказывали, отец мой в порубежье прошлым годом сгинул. Ан ныне слухи дошли, что жив он, однако же в полоне крымском томится. Дозволь к татарам отлучиться, батюшку из плена выкупить?