— Это не эгоизм, — наконец, прошептала Кэрри. — Я бы на твоем месте сделала то же самое. К тому же ты ошибаешься. Я уже не люблю Хью и по-другому отношусь к тебе — не так, как в студенческие времена, и не так, как в начале нашей поездки.
Она приподнялась, чтобы увидеть лицо Мэтта, но тут же пожалела об этом. Он был потрясающе красив, а его глаза излучали нежность.
— Знаешь, Мэтт, в настоящий момент меня до смерти пугает мысль о том, чтобы опять вступить с кем-то в серьезные отношения — тем более с человеком, который собирается жить на другом конце света. Это просто невозможно. Ты и сам все прекрасно понимаешь.
Он помолчал, потом запрокинул голову и расхохотался.
— Почему ты смеешься?
— Мне показалось смешной сама ситуация. Ты, вся такая разумная и сдержанная, вежливо просишь меня не быть идиотом. Кто мог представить себе такое, когда я чуть ли не силком вытаскивал тебя из церкви?
Они вновь занялись любовью, а потом Кэрри попыталась вспомнить, когда именно он ее покорил. Совсем как Элизабет Беннет и мистер Дарси, Кэрри не могла назвать точный день и час. Ее чувства развивались постепенно. Может, это началось, когда Мэтт поцеловал ее в проулке за ночным клубом? Или когда отвлек ее от Спайка и повел в театр? А может, раньше, когда отругал ее на автостраде? Кэрри улыбнулась. Как знать? Вдруг все закрутилось еще раньше — в тот момент, когда они столкнулись в церкви и Мэтт не дал ей испортить букет?
— Он сделал это, потому что я ему понравилась, — прошептала Кэрри и, спохватившись, затаила дыхание.
— Что? — пробормотал Мэтт, еще не пришедший в себя после оргазма.
— Нет, ничего.
Надо молчать. Мэтт уезжает в другую страну, но это неважно, куда — хоть на луну. Кэрри собирается начать новую жизнь и не готова ради мужчины отказаться от только что обретенной свободы. Мэтт же ради нее никогда не бросит работу врача. Кэрри так сильно его любит, что испытывает физическую боль. Когда он лежит рядом — небритый, сонный и нагой, — у нее ноет все тело, до самой последней косточки. Но Кэрри никогда не скажет ему об этом — так будет легче им обоим. Они должны расстаться.
Кэрри сделала глубокий вздох и набрала номер Ровены. Кэрри сидела на скамейке в гостиничном парке, а Мэтт грузил их вещи в фургон. Сегодня утром Харви пригнал Долли, снова красивую и безупречную.
— Алло. Ровена Кинкейд слушает.
— Это я.
— Привет, милая. Что случилось?
— Я просто хочу сказать, что сегодня вечером приеду домой. Погода испортилась, а мне надо готовиться к учебе, да и у Мэтта есть кое-какие дела, и потом, у меня закончились чистые трусики…