Он пошел к люку, воткнул отвертку между створками. Хватило удара молотком, чтобы она сработала как рычаг. Створка поддалась. Шаплен обнаружил бетонную лестницу. Он шагнул вниз, закрыл люк над головой, нащупал выключатель. Вспыхнул свет. От лестницы тянулся коридор с целым рядом деревянных дверей. Пахло затхлостью и пылью. Подвалы лофтов. Он двинулся вперед, гадая, какой из них принадлежит ему.
Через пару шагов сомнений не осталось: лишь одна дверь была металлической. Висячего замка не видно, только замочная скважина. За этой дверью то, что он ищет. В руках он по-прежнему сжимал молоток и отвертку. Отбросив все предосторожности, он просунул ее между стеной и дверным косяком и изо всех сил ударил молотком. Металл прогнулся, образовав щель. Он вогнал отвертку поглубже и вновь воспользовался ею как рычагом.
Замок поддался. У Шаплена вырвался ликующий крик. Он увидел несколько принтеров. На рабочей поверхности — микроскоп, грифели, кисти, резцы. На полках — химикаты, тушь, штампы. Под чехлами — несколько сканеров, прибор для ламинирования, аппарат для биометрии…
Он зажег лампы дневного света и выключил свет в коридоре. Закрыл дверь. Настоящий печатный цех. Вдоль стен — стопы бумаги. Листы пластика. Тонеры. Штемпельные краски. Ультрафиолетовая лампа…
И еще одно чудо: теперь он вспоминал все. Навыки возвращались к нему так же легко, как к пловцу, погрузившемуся в воду после тридцатилетнего перерыва. В чем тут дело? Следует ли отнести это мастерство ремесленника на счет его культурной памяти? Другое объяснение: он избавился от таинственного имплантата. И это высвободило его настоящую память…
Сейчас не время об этом думать. Он запустил принтеры, включил другие машины. Один за другим он обретал все свои навыки. Как отсканировать паспорт или любое другое удостоверение. Как вытравить водяные знаки или флуоресцентные полоски, позволяющие установить подлинность документа, чтобы затем создать новые, без всяких опознавательных знаков. Он вспоминал, как сам переделывал свои приборы, чтобы копировать микроскопические знаки, исключающие саму возможность подделки. Как уничтожал встроенные системы, придуманные производителями сканеров и принтеров, чтобы избежать изготовления фальшивок. Как скрывал не различимые невооруженным глазом серийные номера, которые наносит каждый копир, чтобы можно было отследить происхождение любого документа.
Теперь он понимал, почему Юсеф не стал его убивать. Он был гением фальшивок. Асом в подделке документов. Его руки дороже золота. Он наткнулся на новое сокровище. Это был деревянный ящик с отделениями, размером метр на метр, похожий на старый каталожный ящик из библиотеки. Внутри хранились тщательно рассортированные незаполненные удостоверения. Среди них были и обещанные Юсефу французские паспорта. В каждом — сложенный вчетверо листок, на котором указаны имя, фамилия и координаты будущего французского гражданина, дополненные фотографией. Все фамилии похожи на славянские. А уж морды — настоящая галерея йети.