Одно по крайней мере, стало ему теперь совершенно ясно: не приходится удивляться тому, что ученого так привлек случай Кристиана Мьоссана и его диссоциативное бегство. В нем он увидел новый подход к своим исследованиям. Психиатр, прежде изучавший близнецов и шизофреников, остановил свой выбор на «пассажирах без багажа».
Нетрудно догадаться, что за этим последовало. Кубела принялся искать схожие случаи по всей Франции. И наткнулся на страдающего реакцией бегства пациента из Лорьяна, о котором упоминала Натали Форестье. Он связал между собой оба этих случая. Начал разбираться, расследовать, и это вывело его на Sasha.com. Он записался в клуб и познакомился с Фелис. Позднее, при невыясненных пока обстоятельствах, его самого превратили в подопытного кролика для протокола клинических испытаний, которые проводил «Метис».
Конечно, о последних исследованиях Кубела в статье нет ни слова — непонятно только, что психиатр забыл посреди ночи на автомагистрали А31. И в самом деле, как он там оказался? Но ответа на этот вопрос не существует — в машине погиб кто-то другой…
Кубела обдумал эту инсценировку. Кому принадлежало обгоревшее тело, найденное в машине? Другому подопытному «Метиса»? Которого, скорее всего, прикончили, сделав ему смертельную инъекцию: огонь позволил скрыть истинную причину смерти. Очевидно, расследование провели на скорую руку. Личность водителя не вызывала ни малейших сомнений: номерные знаки, описание, одежда, часы, уцелевшие документы — все указывало на Франсуа Кубела. Выходит, те, кто руководил экспериментом, опасались, что исчезновение известного психиатра привлечет больше внимания, чем пропажа обычных «лохов»?
Он переключился на свою художественную ипостась. Кубела — самоучка, вот почему его перекрестные поиски не дали результата. Начал писать одновременно с изучением медицины, поначалу участвовал в коллективных выставках. Первые же его картины привлекли внимание. Это было в начале девяностых.
Несколькими щелчками он раскрыл изображения собственных картин. Они напоминали автопортреты Нарцисса, хотя и в совершенно ином контексте. Сам Кубела всегда присутствовал на полотне, но терялся в более просторном и сюрреалистическом антураже. Пустые площади в духе Де Кирико, античные развалины, причудливая архитектура вне времени и пространства. Среди этих декораций блуждал Кубела, показанный со спины. На каждой картине он держал зеркало и украдкой в него поглядывал. Поэтому его лицо было видно в двух ракурсах: в три четверти спереди и в три четверти сзади. Что он пытался выразить этим приемом «картина в картине»?