Стража не справлялась. Пока гонцами и голубями вызвали армию, пока одна часть пришла с зимних маневров, вторая вернулась из Сорбонии, где участвовала в споре за одну провинцию — много дел натворили. Выжгли все пригодные виллы, погромили половину богатых кварталов. Хвала богам, царская гвардия оказалась на высоте. В самом начале бунта разогнала городскую чернь, а это больше она грабила город под шумок рабских возмущений, выгнала рабов, которые, кстати, и сами не стали с ней связываться и закрыла городские врата.
В дело вступили Следящие. Искали всех, кто участвовал и примерно наказывали, то есть вешали. Как радовался Борис, что Каган пропал. «Ночной князь» отправился в Тир и не вернулся, а без организующей воли Кагана преступники попадались на удивление легко. Заочно поблагодарил за это Руса.
Город зачистили, но Борис не вздохнул свободней. На «освобожденной» земле пришлось принимать многочисленные претензии хозяев, сообщения о побегах рабов и приписных поступали тысячами. Где тут отдохнешь? Искать тоже бесполезно — астрал закрыт, но это не оправдание. По слухам, Аригелий преследуемый армией повел свой сброд в Кафарское пятно. У него теперь больше женщин с детьми, чем «воинов». Маневрирует, идет через горы. Так, глядишь, и дойдет и уже там всех погубит. Ох уж эти рабские легенды! А еще, по многочисленным докладам очевидцев, которым не было смысла обманывать, бывших лоосских рабов плохо берет магия. Что «огненные вихри», что «снежные вьюги» валили их с большим трудом, словно они сами — живые Знаки. Но с этим пусть ордена разбираются, когда поделят «наследство» Лоосок и Ищущих, а ему «обычных» беглых рабов более чем достаточно — гора заявлений на их розыск все росла и росла.
Верония оказалась одной из немногих выживших Средних жриц. Более того, внешне почти не изменилась. Никогда не увлекалась чревоугодием, сохранила стройность и почти не подурнела. Стала привлекательной черноглазой тридцатилетней женщиной. Точнее не стала, а вернулась к своей истинной красоте.
Буквально на следующую ночь после «Ссоры Богов», когда в Главном Месхитинском храме творилось, дарки знают что, когда служки визжали, а младшие жрицы бесцельно разбредались кто куда (большей частью в воды Эры), когда трупы никто и не думал хоронить, ей приснилась Богиня.
Красивая зеленоглазая женщина (не юная девушка, как написано в «Священных Свитках») обратилась прямо, без иносказаний:
— Верония, это я помогла тебе выжить. Веришь ли ты в меня по-прежнему? — взгляд Богини заставлял трепетать.
— Верю, Пресветлая, несмотря ни на что!