— Что ж, — сказала Брук, — я могу предположить, что для Лакс «шлюха» — это что-то вроде воображаемой линии на песке, которую никто не может пересечь, не нанеся при этом урон своей прическе.
— Она напала на меня.
— Она дернула тебя за волосы, — уточнила Брук.
— Я хочу, чтобы ее уволили.
— А когда генеральный директор спросит: «Чем это вы, дамы, занимались в конференц-зале?», что ты собираешься ответить? — спросила Марго. — «О, черт возьми, мы читали в конференц-зале грязные истории во время ленча. Это немного безнравственно».
В наступившей тишине Эйми подумала, как, наверное, ужасно жить в постоянном страхе, что однажды ты можешь стать шлюхой.
— Раньше я была лучше, — сказала она.
— Ты по-прежнему хорошая, — попыталась утешить ее Брук.
— Я была доброй, покладистой и великодушной. Что произошло со мной? — сказала Эйми, надеясь, что ее подруги помогут ей придумать оправдание ее отвратительному поведению. Она приняла бы любую причину, кроме правды. Ее мужчина бросил ее во время беременности. Боль сделала ее уязвимой и жестокой. Но подруги не стали успокаивать ее сладкой ложью. На самом деле каждая из них сосредоточилась на своих мыслях.
— Знаешь, — начала Брук, хотя знала, что это не понравится Эйми, — если бы Лакс умела выражать свои мысли, не применяя физическую силу, ее ярость была бы удивительно прекрасна.
Оставшееся время перерыва на ленч Брук и Марго провели, утешая Эйми и соглашаясь с тем, что Лакс сумасшедшая и то, что она сделала, переходит все границы нравственности.
— Спасибо, — поблагодарила их Эйми. — Мне жаль. Мне не следовало принимать ее в этот клуб.
Эйми думала, что они на ее стороне, но в комнате вдруг повисло молчание. Брук и Марго не смогли найти искренних слов, чтобы согласиться с Эйми. Наконец Марго, попрощавшись, ушла — ее высокие каблуки застучали по мраморному полу.
— Брук, ты идешь? Я провожу тебя до офиса, — предложила Эйми.
— Нет, я посижу еще минутку, — сказала Брук. Ее взволновал образ яростной Лакс, и она хотела немного посидеть в тишине, чтобы сделать зарисовку, которая, быть может, когда-нибудь станет картиной. Ей не хотелось упустить это видение развевающихся рыжих волос и влажных, искривленных в гневе губ.
— Когда нам лучше собраться снова? — спросила Эйми. — В это же время в следующий вторник?
— М-м-м, пошли мне электронное письмо, — промурлыкала Брук, уткнувшись в свой альбом.
— Позвони мне, когда у меня под рукой будет календарь, — на ходу бросила Марго, исчезая за поворотом.
Эйми встала и побрела через коридор. Она гадала, вернутся ли они на следующей неделе. Брук всегда будет ее подругой. Они слишком много раз видели друг друга голыми, поэтому их дружба вряд ли могла когда-нибудь закончиться, но Эйми очень переживала, что может потерять Марго. Марго, казалось, была лично оскорблена всеми этими событиями. Она думала, что теперь их отношения сойдут до уровня эдакой деловой дружбы, в которой нет места преданности и уж тем более привязанности. В офисе они будут улыбаться друг другу или шутить, но и только. Эйми вернулась в свой кабинет, размышляя о том, стоило ли разрушать то, что ей по-настоящему нравилось.