- О?
- Как ни жутко это звучит, мистер Формен, должно быть, настоящий художник. Честное слово, мальчик выглядел так, будто только что уснул. Будто в любой момент он может открыть глаза, зевнуть и... не понимаю, отчего люди настаивают на том, чтобы их пытали отпеванием у открытого гроба. Это... варварство.
- Ну, это уже позади.
- Да, наверное. Он хороший мальчик, правда, Генри?
- Марк? Лучше некуда.
Марк улыбнулся.
- По телевизору есть что-нибудь?
- Сейчас посмотрим.
Остальное Марк пропустил мимо ушей - серьезный разговор закончился. Он поставил модель на подоконник сохнуть и затвердевать. Еще пятнадцать минут, и мать крикнет, чтобы он собирался спать. Мальчик достал из верхнего ящика шкафа пижаму и стал переодеваться.
Строго говоря, мать напрасно тревожилась за психику Марка. Он вовсе не был таким уж чувствительным. Да и с чего бы - несмотря на свое изящество и рассчитанность движений, Марк почти во всех отношениях был обыкновенным ребенком. Крупных травм в его жизни не было, а несколько школьных драк отметин не оставили. С равными себе он ладил и, в общем, хотел того же, чего они.
Если что-то и ставило его особняком, так это запас отстраненности и холодного самоконтроля. Никто не внушал ему этого - похоже, таким Марк родился. Когда его любимого пса, Чоппера, сбила машина, Марк настоял на том, чтобы вместе с матерью пойти к ветеринару. Ветеринар сказал: "Собаку надо усыпить, мальчик мой. Понимаешь, почему?", и Марк возразил: "Вы не станете его усыплять, вы собираетесь насмерть отравить его газом. Да?" Ветеринар подтвердил. Марк ответил: валяйте, но сперва поцеловал Чоппера. Ему было жалко пса, но он не заплакал - глаза у мальчика никогда не были на мокром месте. Мать поплакала, но через три дня Чоппер стал для нее туманным прошлым. А для Марка пес никогда не уйдет в туманное прошлое. Вот чем ценно не плакать. Плакать - то же самое, что вылить все свои чувства на землю с мочой.
Исчезновение Ральфи Глика потрясло Марка, как потрясла затем смерть Дэнни, но он не испугался. Он слышал, как один мужик говорил в магазине, что Ральфи, наверное, попал в лапы к извращенцу. Что такое извращенцы, Марк знал. Сделав свое черное дело, они душат тебя (в комиксах малый, которого душат, всегда говорит "а-ррр-гхххх") и закапывают в гравийном карьере или под досками заброшенного сарая. Если бы когда-нибудь извращенец предложил конфетку Марку, тот пнул бы его в яйца и пустился наутек.
- Марк? - проплыл вверх по лестнице голос матери.
- Я, - ответил он и опять улыбнулся.
- Будешь умываться, не забудь про уши.