За опасной чертой (Ребров, Телегин) - страница 16
Прошло совсем немного времени, и вдруг Георгий открыл, что в коллективе его уже называют Жорой. Просто Жорой, без упоминания отчества и фамилии. О нем уже судили не по первому впечатлению («славный парень, крепыш и здоровяк»), а по твердому летному почерку, по манере держаться в кабине, по четким докладам на землю о ходе полета.
Когда Мосолову исполнилось двадцать шесть, в его пилотском удостоверении появилась лаконичная, но полная особого смысла и значения запись: «Разрешается летать на всех типах самолетов». Значит, и на таких, на которых еще не летал никто! Может быть, на том, который рождался сейчас в тиши конструкторского бюро.
Так и оказалось! Однажды Мосолову сообщили, что он утвержден ведущим испытателем нового образца самолета. Георгий уже видел его контуры на чертежах и схемах, любовался стройными линиями маленькой модели. Теперь, когда этот истребитель стал для него «своим», пора восхищения кончилась. Началась черновая работа, кропотливое изучение конструкции машины, ее возможностей, вероятных особенностей в технике пилотирования.
…Новый самолет стоял на чистой и сверкающей, как натертый паркетный пол, бетонной площадке, а вокруг него собрались, кажется, все сотрудники конструкторского бюро. Издали могло показаться, что здесь происходит какая-то торжественная церемония. Не было только трибуны и речей. Да и нужны ли они этим людям, каждый из которых не просто ожидал этого дня, а делал все для того, чтобы он пришел скорее, чтобы этот сверкающий полированным металлом крылатый красавец стал властелином неба. И наверное, все сейчас, от Генерального конструктора до молодого стажера-механика, думали об одном: «Как полетит?»
Думал об этом и Георгий. Он внимательно, словно впервые, разглядывал сигарообразный фюзеляж, круто откинутые назад маленькие острые плоскости, скошенное хвостовое оперение…
Да, это был совершенно новый самолет, новый не только по времени выпуска, но и по конструкции, по заложенным в него возможностям. На таком никто еще не летал. Право поднять его в воздух принадлежало ему — Георгию Мосолову.
Когда он это сделает? Не сейчас и не завтра. Нигде так не опасна поспешность, как в авиации. Машина еще не дала ответов на многие земные вопросы.
Сейчас самолет готовили к одному из важных этапов в его жизни — первому запуску двигателей. Около газовочной площадки, словно в почетном карауле, застыли в строю пожарные, санитарные машины, пусковые агрегаты. В кабине, на стремянке и на крыльях заняли места инженеры. Все они работают деловито и внимательно. Один из механиков встает у хвоста самолета, чтобы подать сигнал, когда в черной гортани выходного сопла появятся первые язычки пламени.