— Замолчите сейчас же, замолчите, или я вызову полицию!
Он зажимает мне ладонью рот, я пытаюсь вырваться, этот пидор зовет охрану, и охранников тоже я вижу в первый раз, отбиваясь, я понимаю, что из носа у меня течет кровь, но совсем не чувствую боли, просто замечаю, до чего же высокие здесь потолки.
— Что здесь происходит? — слышится позади меня чей-то голос, я пытаюсь обернуться, но мерзавец держит меня крепко.
— Ничего, господин директор, просто какая-то обкуренная шлюха скандалит, мы ее собирались вывести.
— В мой кабинет, — говорит господин директор, и меня волокут следом за ним в святая святых, я пытаюсь разглядеть его профиль в зеркалах по стенам, напрасный труд, он тоже самозванец, как и все здесь, кроме меня, и я скорее выплевываю, чем кричу в лицо держащим меня вышибалам и в ответ на презрительные взгляды прекрасно одетых клиентов: «Я не обкуренная шлюха! Я не обкуренная шлюха!»
— Я не обкуренная шлюха, — рыдая, бормочу я директору, который мерит меня взглядом с ног до головы.
— Это вы проникли ночью в апартаменты «Вандом»?
— Я никуда не проникала, это был мой номер…
— Ну конечно… Я бы хотел знать, кто вам открыл и с кем вы провели ночь.
— Я открыла свою дверь, своего номера, своим ключом, — гавкаю я.
— Ну конечно…
— И я не обкуренная шлюха.
— Мадемуазель, если вы согласитесь сказать правду, это сильно упростит всем жизнь.
— Я говорю правду, это вы лжете, вы не директор этого отеля, вы все в сговоре.
— Да о чем вы, наконец, говорите? Тут надо не полицию вызывать, а неотложку из Сент-Анн, — говорит он мерзавцу.
— О заговоре Дерека. Дерека Делано. Он неплохо надо мной подшутил, и над вами тоже, и, поверьте, у вас убавится спеси, когда вы узнаете, по-моему, вы просто не понимаете, с кем имеете дело.
Имя произвело впечатление, при упоминании Делано оба обменялись растерянным взглядом, и я приободрилась: скоро они получат по заслугам.
— Дерека Делано?
— Да. Именно что Делано. А я — Манон Д., и уверяю вас, когда все выяснится, я вас заставлю локти кусать за ваше самоуправство.
— Манон чего? — спрашивают они хором, с тем же недоверчивым видом.
— Вот так, тупой и еще тупее, — говорю я, потому что не знаю, что сказать, — вот так, вот так, вот так.
— А какое отношение к этой истории имеет господин Делано?
— Господин Делано путешествует, мы его не видели полгода, он, по-моему, в Соединенных Штатах. Вы с ним знакомы?
— Я его жена! — кричу я.
— Его жена?
— Жена?..
И они оба хохочут, как будто я сказала, ну, не знаю, что Том Круз — гетеросексуал, они хохочут злым, уверенным, искренним смехом, такими нелепыми, бредовыми, безумными кажутся им мои слова. И я вдруг спрашиваю себя: а точно ли мои слова