— Спасибо вам, мой прекрасный принц, — сказала Энн, — какой у вас чудесный замок! — Она с опаской поглядывала на невероятно большую кровать, атласные покрывала которой были чуть-чуть приоткрыты, недвусмысленно приглашая прилечь.
— Мы можем заказать обед, — сказал он, соблазнительно улыбаясь.
— Ах, как это мило, но я не голодна.
Энн шаг за шагом отступала к двери, будто боялась его. Джейк недоуменно нахмурился, а потом улыбнулся, чтобы подбодрить Энн. Если она играет в невинность — это неплохо, но ему уже немного наскучили женщины, изображающие из себя не то, чем они являются на самом деле.
— Вы же не пытаетесь убежать от меня? — спросил он самым нежным тоном.
Ее глаза округлились, как будто от страха. Черт, неужели она действительно боится? Или все же разыгрывает страх?
— Убежать? — воскликнула она. — Что вы имеете в виду? Вероятно, нам пора вернуться на палубу. Я уверена, что Беатрис уже разыскивает меня, Я не думала, что буду отсутствовать так долго.
— Насколько я помню, ваша подруга пожелала вам приятно провести время. Давайте попробуем последовать ее совету, принцесса.
Он улыбнулся ей своей самой лучшей, самой соблазнительной и самой обаятельной улыбкой, а она смотрела на него так, как будто к ней приближался сатана. Джейк хотел нежно положить руки ей на плечи, но, резко наклонившись, она ударилась головой о дверной косяк. Энн вскрикнула, и, заглянув ей в лицо, Джейк увидел, что она разбила нос.
* * *
Генри сходил с ума. Он проследил их путь до личной каюты Моррисона. Он испытывал смешанное чувство ярости и страха, воображая то, что он может увидеть в этой каюте. Сейчас он ясно осознавал и мог признаться себе в том, что хотел сохранить Энн для себя. Мысль о том, что Моррисон может прикоснуться к ней или поцеловать её, приводила Генри в бешенство. Он был готов разорвать мерзавца на куски.
Генри прошел через столовую и остановился у двери в каюту Моррисона. Он услышал звук удара и крик. Сердце его остановилось, кровь застыла, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. От толчка Генри дверь легко распахнулась, и опять кто-то вскрикнул.
Перед его глазами предстала ужасная картина — Энн, кровь, слезы, Моррисон. Генри одним движением оказался рядом с Моррисоном, который пытался сказать что-то вроде: «Это — не то, что вы думаете». Но это уже не и мело никакого значения. Ничто не имело значения, когда Энн плакала и у нее на лице и руках была кровь. Генри ударил всего один раз, и Моррисон во весь рост растянулся на роскошном ковре своей каюты.
Генри стоял над ним, сжимая кулаки, в полной готовности нанести очередной удар, если противник посмеет встать. Пот ручьями стекал с его лба, дыхание со свистом вырывалось из груди, в ушах шумело от ярости. Вдруг он услышал голос Энн.