Он выглядел таким беззащитным в своем мокром купальном костюме со спутанными волосами и босиком… Энн не хотела признаться себе в том, что заставило ее отвернуться от него в этот момент. Она знала только, что у нее не хватит духу закончить все прямо сейчас. Зачем портить такой чудесный день, разбивая чье-то сердце?
Генри посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум.
— Это — Пелег, — сказал он.
— Кто?
— Работник из «Морского Утеса». Прошу меня простить.
Генри направился к выходу. Энн стояла, взволнованная тем, что только что совершила. Она чувствовала себя палачом, отсрочившим казнь преступника.
— Вы уверены, что мистер Оуэн больше не является частью вашей жизни? — мягкий голос Джейка Моррисона вывел Энн из задумчивости.
— Он составляет совсем небольшую часть моей жизни, — быстро нашлась с ответом Энн. Она взглянула на Джейка и ахнула. — О Боже — ваше лицо!
Челюсть Джейка распухла, и на ней красовался огромный синяк от подбородка до уха.
— Да, — сказал Джейк, осторожно дотронувшись до синяка. — Я надеялся, что это придаст моему образу некоторую лихость, но по выражению вашего лица я вижу, что поторопился с выводами.
Энн сочувственно посмотрела на него.
— О нет. Вы прекрасно выглядите, мистер Моррисон. Только вам, наверное, очень больно. Да?
— Мою боль может вылечить только поцелуй прекрасной дамы.
Энн устроила целое представление, оглядываясь в поисках прекрасной дамы, и растерянно сказала:
— Боюсь, что сейчас здесь нет ни одной прекрасной дамы, кроме Беатрис. Но я думаю, что кое-кто будет очень недоволен, если она вас поцелует. Я бы не хотела, чтобы и на другой стороне вашего лица появилось такое украшение.
Джейк улыбнулся такой подкупающей улыбкой, что Энн смутилась.
— Я надеялся, что мне поможете вы.
Энн бросила взгляд туда, где Генри и Алекс разговаривали с Пелегом Брауном. Когда она вновь посмотрела на Джейка, он нахмурился.
— Мисс Фостер, вы свободны или нет? — спросил он.
— Конечно, я… — начала она и остановилась. — Я боюсь, что и сама не знаю.
— Я понимаю.
— Нет, вы не понимаете. И я тоже ничего не понимаю, — сказала Энн в отчаянии.
Он тихо рассмеялся.
— Дайте мне знать, когда поймете. — Он кивнул ей, прощаясь, и побрел вдоль берега.
Энн знала, ей не следует отпускать его, и уже открыла рот, чтобы окликнуть, но вместо этого взглянула в сторону Генри. Она никогда не сможет быть по-настоящему свободной, пока не разделается с Генри, раз и навсегда. Ах, почему она не позволила ему закончить признание? Она все еще не хотела признаваться себе в том, что любит его. Она увидела, как Генри вместе с Пелегом Брауном направился к своему легкому двухместному экипажу, сел в него и уехал, Он даже не помахал ей на прощание. Наверное, она абсолютно неправильно истолковала его намерения. Но это, безусловно, еще не все, будут и другие ситуации.