Так, похоже, меня ждет еще одно приключение. Только не такое, на какое я рассчитывала. Я поворачиваюсь на другой бок и делаю вид, что сплю.
— Qui, Vermont est tres belle. J' ai vu les vaches aujourd'hui.
Сегодня он видел коров. Ну, это звучит не слишком романтично.
— J'ai nage, aussi.
Совершенно верно, он ходил купаться. Но кого это так интересует? Сестру? Секретаршу? Или подругу? Тогда это какая-то другая подруга, не я.
Он разговаривает еще несколько минут, но беседа не становится интереснее. Разве только в самом конце, когда он произносит:
— Je reviens tout de suite.
Что означает: он скоро вернется. И наконец после долгой паузы Жак добавляет:
— Moi aussi.
«Я тоже»? Что — тоже? Это дурной знак. Жак вновь забирается в постель, обнимает меня и гладит мои волосы:
— Извини, ma petite. Пришлось обсудить одно незаконченное дело. Прости, что побеспокоил тебя.
Насколько серьезно мне следует беспокоиться? Пока не знаю, но должна узнать.
— Кто это был? — Я внимательно смотрю ему в глаза. — Ничего, что я спрашиваю?
— Конечно, ничего, — отвечает Жак, нежно целуя меня в шею. — Ты можешь задавать любые вопросы. И я на каждый из них отвечу. Я хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому между нами не должно быть секретов. Bien?
Bien, думаю я с таким облегчением, что сразу же засыпаю. И, только проснувшись, понимаю, что он так и не ответил на мой вопрос.
— Ты одна?
Это звонит Люси — в полночь с воскресенья на понедельник. Она, как «Уолмарт», функционирует круглосуточно. Хотя в данный момент находится не в Лос-Анджелесе.
— Да, одна. А что? — спрашиваю я, убавляя звук аудиосистемы. Теперь, став близкой подругой Баулдера, я считаю себя слишком продвинутой для Джея Ленно и слушаю Джона Стюарта.
— Я разыскиваю Дэна, — озабоченно говорит Люси. — Ты не знаешь, где он?
— Здесь его нет, — отвечаю я — на тот случай, если Люси интересует именно это.
— Не сомневаюсь. — Ее голос звучит так высокомерно, что мне вдруг становится обидно. А действительно, почему это Дэн не может быть у меня? Что, я недостаточно хороша для него?
— Вчера ночью Дэн не пришел ночевать, — продолжает Люси. — Я просто с ума схожу, а он даже не позвонил. Вдруг он попал в аварию?
— Но он почти не пользуется автомобилем, — замечаю я. — Всегда ездит на поезде.
— Тогда, может, попал под поезд. Или наступил на «третий рельс». Если не это, то что еще могло с ним случиться?
У меня много ответов на этот вопрос, но большинство из них Люси наверняка не понравятся.
— А может, он просто решил некоторое время побыть один, чтобы все хорошенько обдумать?
— Для этого у него есть кабинет, — отвечает Люси с заметным раздражением. — Он всегда там отдыхает. В прошлом году я отделала его в терракотовых тонах. Получилось очень стильно и мужественно. К тому же у него есть собственное кресло работы Германа Миллера — подлинник.