Жаль, что ужасная Синтия не слышит этих слов и никогда не поймет, что можно разрываться между двумя побережьями, носить ботинки из крокодиловой кожи, быть успешным продюсером, получать премии «Эмми» и при этом оставаться женщиной, для которой главное в жизни — ее дети.
Я знаю, что мне больше всего нравится в Люси, — то, что у нее есть четкие приоритеты. Она полностью контролирует свою жизнь. Знает, что главное, а что второстепенное. По крайней мере раньше знала. Если ее мальчики поступят в Гарвард — а скорее всего так и будет, — Синтии, чтобы оправиться от удара, потребуется кое-что посерьезнее йоги.
— Тебе всего сорок один, — напоминаю я Люси. — Даже Когда близнецы поступят в колледж, у тебя впереди еще будет целая жизнь.
— Дело в том, — продолжает она, рассеянно крутя на пальце обручальное кольцо, — что мы с Дэном поженились очень рано. Двадцать лет назад! И все это время главным для нас были дети. Что же мы будем делать в следующие двадцать лет?
— Заботиться друг о друге, — отвечаю я. — Друг о друге и о Лили. Она еще не скоро станет взрослой.
— Да, слава Богу, — соглашается Люси. — Но когда дома останется только Лили, мы сможем переехать на Манхэттен. Или в Лос-Анджелес. Уверена, она будет в восторге.
— Ты уже строишь планы? — удивляюсь я, мысленно прикидывая, с кем Люси связывает свои фантазии насчет переезда — с Дэном или Хантером.
— Пока никаких планов у меня нет, но я начинаю об этом подумывать. Прикидываю, что можно будет сделать…
Она снова начинает чертить на груди дурацкие круги, и у меня вдруг все плывет перед глазами. Хватит, с меня довольно.
— Я умираю от жары, — заявляю я, пытаясь подняться. — Давай выбираться отсюда, а то мы навсегда останемся красными как раки.
Мы идем в раздевалку, и, стоя под душем, я вдруг понимаю, что роман Люси меня по-настоящему достал. И дело вовсе не в моральных принципах. Просто она перестала интересоваться мной и моими делами — например, письмом от моего бывшего, которое раньше подверглось бы по меньшей мере двадцатиминутному тщательнейшему анализу. Одно из преимуществ одинокой женщины заключается в том, что ее замужние подруги затаив дыхание следят за событиями каждой серии этой увлекательной мыльной оперы — ее личной жизни. Какая постановка! Какие костюмы! Какой секс! Или, наоборот, его отсутствие… Но Люси и здесь меня обскакала. Ее роман с Хантером не идет ни в какое сравнение с одним из тех сериалов, которые показывают в середине дня, — его по праву можно назвать фильмом недели.
Выключив душ, я понимаю, что приняла решение — причем без помощи Люси — поужинать с Жаком во вторник. Почему бы и нет? Когда-то я была замужем за этим человеком, а теперь мы вполне можем стать друзьями. Ну, пусть не совсем друзьями. Честно говоря, я не очень представляю, как мы вместе отправимся в кино на новый фильм или будем потягивать горячий шоколад, обсуждая строительство туннеля между Парижем и Лондоном. Но мне интересно узнать, что произошло в его жизни. А кроме того, я хочу проверить, почувствую ли вновь тот же трепет, если его рука случайно коснется моей руки, и встанет ли у меня опять комок в горле, как бывало всегда, когда он садился напротив и задумчиво смотрел мне в глаза.