— А чего же ты не скажешь, как взводного от смерти спас? — крикнул чей-то голос.
— Давай рассказывай, чего же ты?
Гришин взглянул на командира бригады. В глазах этого большого, крепкого, как дуб, человека, мелькала улыбка. Комбриг кивнул Гришину головой.
— Тут ничего особенного и не было, — начал Гришин. — Ходил наш эскадрон в атаку. Мне взводный приказал около себя держаться, говорил, как бы тебя не прикокнули белые. Я и держался. Взводного хотел срубить один офицер белый. Я был сбоку. Ну, и ударил его шашкой по руке. Больше ничего и не было, — краснея, смолк Гришин.
— Чего ж ты про комсомол, не говоришь? — кричали Гришины сторонники. — Ты ж комсомолец.
— Чего ж говорить, это все и так знают.
Нагорный, казалось, не слушал Гришина. Глаза его были сужены задумчивостью. Вдруг он поднял их на мальчика и, шумно вздохнув, произнес:
— Не все ты сказал про себя, Гришин. Не все. А не помнишь ли ты, как к твоему отцу ходил товарищ с черной длинной бородой? Он потом прятался у вас на чердаке, а ты ему носил шамовку, а от него разносил листовки по шахтам.
Гришин даже приземился, пристально всматриваясь в лицо командира, вслушиваясь в его голос.
— Забыл ты, Колька, как прибежал предупреждать бородатого дяденьку, что к вам в дом стучат сыщики, и как помогал бородачу спуститься в соседний двор. Много ты, парень, забыл… Ты…
Комбриг так и не кончил начатой фразы. Одним прыжком бросился к нему Гришин.
— Дядя Игнат, дядя Игнат…
На великую радость ребят и дежурных ординарцев Гришин повис на шее у комбрига, а тот облапил его своими сильными ручищами.
— Ура, ура! — громыхнули двадцать молодых глоток.
— Ура! — подхватили стоявшие у ворог ординарцы.
Комбриг бригады махнул рукой.
— Чего крик устраиваете? Отставить.
Крик смолк. Командир бригады показал рукой Гришину на место рядом с одиноко стоящим Сычом. Когда Гришин встал туда, комбриг обратился к ребятам.
— Ну, теперь слышали обоих, решайте, кому быть за старшего. Нет у нас в Красной армии выборности, но нет и взводов малолетних. Раз решили сделать такой взвод, так нарушим еще раз закон. Пусть у вас еще будет выборный командир.
Несколько минут молчали ребята, а потом, за исключением двух-трех, рявкнули одно:
— Гришина… Кольку… шахтера…
Комбриг, улыбаясь, мотнул головой.
— Так, так… Ну, Гришин, будь за взводного. Только смотри, головой отвечаешь за всех. Давай пожму тебе руку. Как ты вырос-то за эти годы. Совсем мужиком стал, — говорил комбриг, встряхивая протянутую ему мальчишескую руку.
— Ну, давай командуй, — приказал комбриг.
— Взвод, десять к забору налево, десять направо, а остальные прямо, прибивай коновязь, расседлать коней! — стараясь басить, крикнул Гришин.