За стеной сплошного тумана снова раздаётся жуткое шипение, плеск и водопад горячей воды обрушивается на голову. Вода кипяток, Павел едва не кричит от боли, сломя голову бросается прочь. Волна удушливой вони догоняет, почти валит с ног. Инстинктивно падает на землю. Горячий пар, перемешанный с сероводородом, поднимается ввысь от холодной гальки, его место занимает свежий воздух. Немного отдышавшись, идёт дальше, по берегу горячего потока. На карте указано, что ручей впадает в небольшое озеро, плавно переходящее в обширное болото. Это направление самоё короткое, но и самоё опасное. Во-первых, в тёплом болоте могут жить неизвестно какие твари, во-вторых, можно подцепить такую гадость, что до конца жизни будешь лечиться и все равно помрёшь больным. В-третьих, болото есть болото. Утонуть в бездонной трясине пара пустяков. Павел прекрасно осознавал все это, но твёрдо решил идти кратчайшим путём. Месить грязь и кормить малярийных комаров два десятка километров относительно безопасного пути совсем не хотелось.
Слабая волна свежего воздуха окончательно отогнала сероводородную вонь, от ручья заметно веет теплом, под ногами хрустит мелкая галька. Ущелье сворачивает, сужается, тёплый поток замедляет течение, становится шире. Стена из глины и камня скукоживается, уменьшается в росте. Из поджарой, стройной и высокой превращается в пузатую, низкую, одряхлевшую гряду старых холмов. Но это только слева, правая стена стала ещё выше и неприступней. Но идти вдоль берега ручья пришлось ещё больше получаса, пока наконец за последним, похожим на раздавленную шляпку гриба, холмом, не показалось болото во всей красе. Маслянистая поверхность стоячей воды покрывается тусклыми блёстками, когда солнце выглядывает из серых облаков. Широкие листья водных растений кажутся прилипшими к стеклу. Тишину и стылую неподвижность нарушают только поднимающиеся со дна громадные пузыри болотного газа. Гулкое бульканье звучит в тишине, словно утробная отрыжка болотных чудищ.
Павел остановился. Под ногами последний клочок твёрдой земли, дальше вонючая грязь и вода. Унылая картина естественного природного отстойника, разлёгшегося безобразным грязевым озером до самого горизонта, поколебала решимость идти дальше. Павел опять разворачивает карту, увеличивает масштаб. Видно, что болото в этом месте вовсе не такое большое, как кажется. До противоположного берега всего ничего, каких-то три с половиной километра. Мутная дымка испарений заслоняет береговую линию, делая её далёкой, загадочной и недостижимой. Но и три версты с лишним тоже надо как-то пройти. К тому же карта не указывает, какая живность тут водится, зато показывает глубину: от двух до шести метров. Ярко-зелёная карта с красной линией посредине сворачивается в блестящий стержень, исчезает в платиновом футляре, словно прячется в волшебной палочке. Павел мрачно смотрит вперёд. Идти справа нельзя, под стеной настоящее озеро, именно там ручей пробивает дорогу в сплошной грязи. Левее тоже картинка довольно унылая, но все же лучше. Поверхность испещрена маленькими островками подсохшей грязи, увенчанными пучками травы. Чём дальше от ручья, тем их больше, кочки похожи на вершинки холмиков, что торчат из грязи волосатыми макушками. Понятно, что это всего лишь тонкий слой дёрна, который едва ли выдержит вес взрослого человека, но другой дороги нет. Идёт вдоль кромки болота. Под ногами жирно чавкает, грязь хватается за ботинки, норовит сорвать. Когда жижа достигает колен, Павел останавливается. С минуту брезгливо всматривается в мутную воду. Среди тростинок, травинок и листиков весело снуют насекомые, какие-то жизнерадостные червяки и козявки. На полусгнившем листе кувшинки плывёт толстая чёрная пиявка.