Однако у нее не было времени волноваться. Через несколько минут все еще нагой Кинг вернулся с охапкой мокрой одежды и развесил ее на каминном экран.
— Хорошо! Вижу, ты согрелась, — заметил он, выпрямляясь.
Ларк не хотелось, чтобы он невозмутимо расхаживал перед ней голым. У нее мгновенно запылали щеки.
Даже в пассивном состоянии его мужское достоинство производило внушительное впечатление. Ларк не могла отвести от него взгляд, ее лоно сладко заныло, словно их соединила невидимая нить. Это великолепие было у нее внутри! От одного его вида у нее снова забурлила кровь. Усмешка Кинга красноречиво сказала ей, что он заметил, как она разглядывает его. Она именно разглядывала! Она была на грани позора, а он не сделал ни малейшей попытки пощадить ее, разгуливая нагишом но комнате, наливая вино и выбирая фрукты на серебряном подносе.
— Т-тебе не холодно? — спросила она, глубже зарываясь под покрывало.
— Если я и замерз, то скоро согреюсь, — ответил Кинг, откусывая сочные ягоды от виноградной кисти, зажатой между двумя бокалами. — Выпей. Это лучшее вино в наших подвалах.
— Контрабанда, конечно, — игриво сказала Ларк, взяв бокал.
— Конечно, — согласился Кинг и, сев рядом с ней, положил виноград на подушку. — Как и это. — Он указал на спелую гроздь. — Здесь, в Корнуолле, мы ничего похожего не выращиваем. — Когда Ларк открыла рот, чтобы ответить, он сунул ей между губ виноградину. — Что скажешь?
Ларк раскусила сочную ягоду. Пикантная сладость дразнила ее язык, сок стекал в горло. Ее ум вернулся к недавнему разговору о каперах. Кинг пытается ей что-то объяснить?
— Но ты сказал, что на твоем отце все закончилось, — ответила она, игнорируя его вопрос. Не было никакой нужды отвечать — конечно, виноград восхитителен, и Кинг прекрасно это знает. Вряд ли он стал бы угощать ее кислятиной.
— В общем смысле — да, — сказал Кинг. — То есть я лично не забирался в соленые глубины и не вытаскивал это на берег. Контрабанда, однако, все еще процветает на корнуоллском побережье и, не сомневаюсь, будет процветать. У меня здесь много друзей, которые предпочитают, чтобы я употреблял такие деликатесы, а не какую-нибудь дрянь.
— Поняла, — пробормотала Ларк.
— Ничего ты не поняла, — вздохнул Кинг. — Сейчас не самое подходящее время для разъяснений, но думаю, я должен это сделать, учитывая…
— Учитывая что?
— Учитывая характер моего дела… которое вынудит меня на некоторое время расстаться с тобой.
— Я не понимаю.
— Знаю, что не понимаешь. Я даже не уверен, что тебе следует это рассказывать.
— Скажи мне, Кинг.
— Сначала поклянись, что сохранишь все в тайне. Не говори об этом ни единой душе: ни Агнес Гарвуд, ни Ли, ни матери, особенно матери. Никому. Ты должна пообещать мне.