— Да, но не довериться твоей матери… Она не глупа, Кинг. И прекрасно понимает, что происходит у нее под носом. Думаю, посвятив ее в свою тайну, ты в значительной степени разрушишь возникшие между вами преграды. Если ты этого не сделаешь, это только подольет масла в огонь отчуждения. Она так тебя любит… но не знает, как выразить это и мне печально видеть, что пропасть между вами расширяется.
— Эта пропасть не моих рук дело, Ларк, — защищался Кинг. — Она возникла больше тридцати лет назад в семье, в которой не было любви. Я своим существованием напоминаю матери о неудачном браке. О, я знаю, что на свой лад мать меня любит, но она не может заставить себя признать это, не говоря уже о том, чтобы сказать об этом вслух. Если бы я хоть раз услышал эти слова из ее уст… но этого не случилось, так что лучше оставим все как есть.
— Прости, но вы оба одинаково упрямы, — сказала Ларк. — Кто-то из вас должен уступить, и поскольку твоя матушка вряд ли это сделает, ты не можешь взять инициативу на себя?
Кинг повернул ее лицо к себе, от его нежного прикосновения и затуманенного взгляда у нее таяло сердце.
— Для тебя все, что угодно, любимая, — сказал он, — но сейчас не время. Слишком много поставлено на карту, чтобы сейчас открывать этот ящик Пандоры. Обещай, что не нарушишь тайну.
— Я… я, конечно, обещаю, но…
— И ты должна сдержать обещание, Ларк, независимо от того, что произойдет. От этого может зависеть моя жизнь.
— Ты меня пугаешь!
Кинг обнял ее.
— Я не хочу тебя пугать, — сказал он, успокаивая ее нежным поглаживанием. — Поверь, будь ты другой, мы бы не вели этот разговор. Дело в том, что Адмиралтейство мобилизовало «Корморант», и я должен командовать кораблем и заниматься каперством на благо родины.
Воцарилась тишина, от которой веяло смертью. Слова Кинга грозными предвестниками повисли в теплом воздухе, и Ларк напряглась в его объятиях.
— Ч-что ты хочешь сказать? — выдохнула она.
— «Корморанту» приказано перехватывать в проливе французские торговые суда, забирать грузы и сдавать Короне. Мы воюем с Францией, Ларк, как тебе известно, и все же ее торговые суда появляются в наших водах, иногда под чужими флагами, иногда вовсе без флагов, порой наглецы приходят под собственным флагом.
— Но это опасно! Тебя могут убить!
— Не столь опасно, как звучит, — успокаивал Кинг. — Я не стану делать этого в одиночку. «Корморант» будет действовать вместе с «Хайндом».
— «Хайнд»? Я слышала о «Хайнде». Его капитан кровожадный пират, о его деяниях писали даже в Йоркшире.
— Капитан Гарри — виртуоз контрабанды, это правда, но едва ли он кровожадный пират, — проговорил сквозь хриплый смех Кинг. — Если ты так его характеризуешь, то можешь мазать меня той же краской. — Он притянул ее ближе. — Ты бы предпочла, чтобы я ничего не говорил?