– Те трое? Могет, и в раю. За муку свою безвинную. Барина они пальцем не тронули. Убивали совсем другие, а этих мир назначил за общество пострадать.
– Как это можно «назначить» взрослых людей идти на вечную каторгу за другого дядю?
– Мир назначил – и пошли. Никчемные все мужики были, такие же, как твой Мишка. Пусть хоть так обществу послужат! А семьи их взяли за то на содержание. Которые взаправду убивали, кормили и поили тех все года, покуда дети не выросли, а старики не померли. Нешто справному мужику на каторгу идти? Чудной ты, барин; чай, на это лодыри есть.
– А кто взаправду убивал?
Старик пожевал бесцветными губами, потом нехотя ответил:
– Их уж в живых никого нет. Окромя меня.
Ошарашенный услышанным, Благово долго молчал, потом спросил:
– А староста хоть знал об этом?
– Староста твоего деда там, на пахоте, за руки держал, покуда мы его давили. Староста завсегда все знает. Но раз он из мужиков, то барам говорит то лишь, что тем знать полагается. А чего не полагается, того не говорит.
– И много на селе таких тайн?
– Ха! Чай, среди людей живем, а где люди, там и зло. Кто Богу не грешен, кто бабке не внук? Вот десять годов назад Ваську Смыслова мертвым на гумне нашли. Вы, сыщики, поискали-поискали, да и бросили… А в позатом году Прошку Картузова на мельнице задавило. Мешки будто обрушились. Так то сын смысловский за отца мстил, восемь лет ждал… А вам все невдомек.
– А скажи-ка мне, кстати, дед, ежели ты такой всезнайка, что тогда с объездчиком нашим случилось? В семьдесят втором. Смирный был человек и честный. За что он вдруг кума убил?
– А, тот… Мешал он миру. Не давал нам в твой лес ходить. Больно ревностно службу нес. А как мужику без лесу? И так его и эдак – ни в какую! Ну, тогда объездчика твово и подговорили.
– Как подговорили?
– Начали ему нашептывать, что кум обещался его убить. Из-за бабы своей, будто.
– А он поверил?
– Простоват был парень-от, простоват. Дули ему в уши, дули… Говорят: ты не жди, когда он тебя кончит, первый пойди и стрельни ево. Он и пошел…
– Понятно. Списали человека за то, что был слишком честен. А кума-то за какие грехи под пулю подвели?
– Такой ему жребий выпал.
– А жребий тот, поди, опять ты метал?
– Миром, барин, правят справные мужики. Я справный мужик.
– А те трое, что в семьдесят четвертом мертвые в лесу нашлись, кто были?
– Конокрады. Побили мы их, чтоб другим была наука.
– А куда Терентий Осипов пропал?
Патриарх зло блеснул глазами из-под редких бровей:
– А вот это, барин, не твоя забота, то с верой связано. Ты уезжаешь – так и уезжай! Никогда масло с водой не сольются, никогда мужик с барином не будут в согласии жить.