Я рванулась, и у меня хватило сил отбросить его. Затем я схватила словарь, бросила ему в лицо, влетела на кухню и заперла за собой дверь. Он с легкостью выбил дверь, но я схватила в одну руку длинный кухонный нож, в другую — топорик для мяса, и он замешкался. И тут я увидела во дворе лежащего на земле Скотти и выскочила на улицу.
— Скотти! — завопила я, бросаясь к нему. Он не двигался.
Я упала рядом и прижалась к его телу. Он с трудом дышал. Рука схватила меня за волосы и откинула назад голову с такой силой, что я взвыла от боли.
— Отдай книгу, и я уйду! — орал он.
— Я отдала!
Я попыталась вырваться, но он со всего маху ударил меня по голове, и я упала ничком рядом со Скотти.
Я едва слышала какую-то возню, и внезапно давление на меня ослабло. Тело мужчины рухнуло на землю рядом со мной. Я увидела незнакомца, стягивающего чулок с головы громилы. Он воспользовался им, чтобы связать ему руки за спиной. Затем встал на колени и попытался поднять меня. Потом передумал и опустил меня на землю. У меня все плыло перед глазами.
— Я позвоню в Службу девятьсот одиннадцать, — сказал мужчина, направляясь к дому.
Я подтянулась к Скотти поближе, пытаясь ощупать его. Он едва дышал.
Мужчина бегом вернулся обратно.
— Он что-то сделал с моей собакой. — Я зарыдала.
— Возможно, отравил. Надо расшевелить его.
Он взял Скотти на руки и понес к водопроводному крану со шлангом. Побрызгал на Скотти, пытаясь привести его в чувство.
— Он приоткрыл глаза! — крикнул мужчина.
Вскоре Скотти смог стоять, поддерживаемый руками мужчины. Широко расставив лапы, Скотти пытался снова лечь на землю, но мужчина не давал ему такой возможности и тащил за собой.
Громила издал стон. Он лежал в луже крови. Мне удалось сесть, и я увидела глубокую рану у него на затылке. Теперь ему не убежать.
Послышалась сирена, и раздался крик незнакомца:
— Он шевелит ушами!
Подъехали полицейские машины, а за ними «скорая». Нас окружили люди в форме. Один из врачей бросился к громиле, другой — ко мне. Чуть позже на лужайку перед домом выехала машина без номеров и резко затормозила у того места, где я лежала. Из машины выскочили Бадди и штатский сотрудник.
— Не двигайтесь, — сказал мне врач. — У вас на голове рана.
— Со мной все в порядке, — сказала я. — Пожалуйста, помогите моей собаке. Громила отравил ее. Пожалуйста!
Врач посмотрел на офицера полиции, стоящего рядом со мной на коленях и поддерживающего меня.
— Вам нельзя двигаться, — сказал он.
Бадди сидел на корточках по другую сторону от меня, желая знать, что случилось. Заикаясь, я пыталась объяснить, что нападение связано с моими делами в Нью-Йорке и не имеет никакого отношения к Каслфорду.