И, обернувшись к Сенте, спросил:
— Дарлинг, хотите коктейль, икры, фазана, знаете, такого, которого подают под стеклянным колпаком. Хотите? Отлично, закажем. Сента, как вы очаровательны! Я хотел бы смотреть только на вас.
Было довольно поздно, и Чарльз предложил поехать в какой-нибудь ночной клуб. Отвергая роскошный роллс-ройс Чарльза, Мики поехал с Сентой в своем авто.
— Вы устали, дорогая?
Сента ответила:
— Ничуть.
В ночном клубе они встретили Нико и Альберта. Сента не видела Нико в течение многих месяцев, а Мики — никогда. Нико была все та же. Альберт еще более пополнел. Мики шепотом спросил Сенту:
— Супруг? Ах какой он толстый!
Сента рассмеялась.
— Нет, ничего, он хороший. Нико знала к чему стремится, когда выходила за него замуж. Она чувствует себя очень счастливой.
— Какие женщины странные, — сказал Мики, — как можно быть женой такого толстяка?
— Дорогой мой, не забудьте, что это ваш будущий шурин, — напомнила Сента.
Нико наблюдала за Мики.
— У него, вероятно, нет ни одного пенни, — сказала она Альберту.
— Милая, во всяком случае он выглядит очень влюбленным, — сентиментально ответил Альберт.
Хотя Альберт надоедал ей своей сентиментальностью и слащавостью, все же Нико не была несчастной; только бедность и отсутствие роскоши могли бы создать в ней чувство неудовлетворенности. Прелестная Нико, сверкающая бриллиантами, была именно тем, к чему он стремился — страстью его жизни.
В ночном клубе в этот вечер Нико чувствовала, что она может не стыдиться своего семейства. Сильвестр женился хорошо, и если даже его брак был временно расторгнут, то он не сопровождался никакими скандалами.
Альберту Мики очень понравился, и он пригласил его с Сентой приехать к ним.
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр, — тепло ответил ему Мики, — позже с удовольствием воспользуемся вашим предложением.
Когда же он вновь танцевал с Сентой, то сказал:
— Если бы я очутился в доме толстяка, я сошел бы с ума. Подумайте — одна только еда, сколько пришлось бы там кушать!
— Вы правы, — ответила Сента.
Нико, закутанная в шиншиллу, уходила. Альберт, моргнув глазом Мики, сказал:
— Ничего нет на свете лучше постели.
Как всегда, Клое еще не спала в ожидании Сенты и Мики. Клое призналась, что она начинала уже дремать, но заставила себя не спать и поэтому взялась за чтение газеты. Мики предложил: «Устроим чай». Ему очень нравилась Клое и неопределенность и несвязность ее мыслей, облеченных в нежные и приятные формы. В разговоре они упомянули о Нико и Альберте. Мики окрестил его «толстым бредфордским мальчиком».
— Неужели он еще полнее, чем был? — спросила Клое.