У него был вполне светский и очень привлекательный вид, и он казался очень влюбленным в Пенси. Это было заметно в повороте его склоненной головы, в его протянутой руке, в его горячем взгляде; даже спина юноши выражала такое же благоговение, какое было написано на его лице, когда он спешил ей навстречу. Пенси радостно улыбалась ему, высоко подняв голову и глядя ему прямо в глаза. Харвей украдкой взглянул на Хайса. В этот момент Пенси заметила их и позвала.
Хайс был высокого роста, но рядом с Дивиным казался маленьким. Оба очень внимательно принялись рассматривать друг друга, стараясь сделать это незаметно.
— Кто ваш спутник? — спросил Хайс Пенси, когда они стояли в наполненном цветами вестибюле.
— Какой-то родственник Анны: кузен, кажется. Борис Дивин.
Они поднялись по широкой лестнице в танцевальный зал. Во время танцев оба молчали. Как только Пенси освободилась, Борис пригласил ее.
Они долго танцевали вместе и танцевали отлично.
— Вы прекрасно танцуете, — сказала Пенси.
Вместо ответа он крепче обнял ее; сквозь легкую золотистую ткань платья она чувствовала, как бьется его сердце.
Вдруг он сказал:
— В этом доме на крыше есть сад. Я достаточно хорошо знаю Лондон и хозяйку дома и уверяю вас, что не будет ничего неприличного в том, если мы с вами подымемся сейчас туда любоваться звездами. Пойдем!
Он взял ее под руку и повел наверх, даже не дождавшись ответа, точно все это, действительно, было в порядке вещей. Пенси все время улыбалась ему; она была настолько избалована, что ей даже доставляло некоторое удовольствие не повелевать, как всегда, а исполнять беспрекословно чье-то желание; в этом была известная прелесть новизны.
В саду, на крыше, было очень свежо; железный барьер был искусно скрыт изгородью из розовых кустов; повсюду были расставлены низкие бамбуковые кресла, а на столе стояли напитки со льдом; льдинки тихо позвякивали о хрусталь.
— Не садитесь, пожалуйста! — попросил Борис. — Я хочу смотреть в ваши глаза; когда вы сидите, вы — такая маленькая!
Наверху над ними расстилалось сапфировое небо, и на нем, как бледные цветы, тускло мерцали звезды.
— Вы сказали, что хотите любоваться звездами, — прошептала Пенси.
— Конечно! Я так и делаю: откройте пошире ваши глаза! Вот так. — Борис рассмеялся. Потом он наклонился к ней и, глядя ей прямо в глаза, серьезно сказал: — Вот где мои звезды!
Наступило молчание, полное невысказанной нежности. Потом Борис тихо, но решительно сказал:
— Вы помолвлены, я знаю это. Но я имею такое же право на любовь, как и лорд Хайс! И я имею право спросить вас, потому что я люблю вас — нет-нет, не уходите, дайте мне сказать, ведь правда не принесет вам вреда! Счастливы ли вы? Повторяю, я это спрашиваю только потому, что люблю вас!