Джейн испытала облегчение от осознания того, что эта женщина замужем и ее муж не Роберт Годфрой. Джейн внимательно пригляделась к Оливии Барроу, пытаясь понять, что она за человек и как ей следует вести себя с этой женщиной, зная, что сестра встречается с ее мужем.
Светлые волосы Оливии были убраны в строгую прическу. Обманчиво простое платье было явно из очень дорогих, и Оливия носила его так небрежно, как носят те, кто никогда не задумывается о цене покупаемой вещи. Эта женщина могла бы стать шикарной светской львицей, если бы не недостаток роста. Оливия была невысокого роста и даже на огромных каблуках, предназначенных компенсировать его недостаток, смотрелась дюймовочкой по сравнению с Джейн, которой доходила до подбородка. Оливия приветливо кивнула ей и спросила, где Джейн сидит. Джейн несколько растерянно ответила, что на балконе, не понимая, к чему задан вопрос.
— Это очень неудобно. Пойдемте к нам, у нас отдельная ложа. Там много свободных мест. Вы составите нам компанию и заодно будете намного ближе к сцене. Правда, Роб? — ласково взяла она за руку своего спутника и заглянула ему в глаза.
Джейн почувствовала беспричинную ненависть к этой женщине, так свободно обращающейся с мужчиной ее мечты. Но тут же себя одернула, так как не имела права на такие отрицательные эмоции по отношению к постороннему человеку, не сделавшему ей ничего плохого. Тем более что в первые минуты знакомства она почувствовала к Оливии искреннюю симпатию.
Услышав предложение Оливии, Джейн растерялась. Видя ее растерянность, миссис Барроу проявила настойчивость, удивив Роберта таким поведением. Она была человеком очень мягким, деликатным, домашним. Даже пятилетняя дочь вертела ею как хотела. Ирвин же открыто пользовался этой мягкостью, порой доводя Роберта до белого каления пренебрежением к собственной семье. Оливия во всем всегда соглашалась с домашними, верила всему, что ей говорили, и почти никогда не спорила, за исключением тех случаев, когда хотела вытащить Роберта в театр. Этим она очень напоминала ему Пейдж, хотя за девять лет одиночества образ первой жены почти полностью стерся из его памяти. Порой Роберту казалось, что он не помнит, а придумывает себе воспоминания о семейной жизни, ориентируясь на характер и привычки Оливии, когда хочет вспомнить Пейдж. Оливия Барроу была тоненькой ниточкой, связывавшей его с прошлым. Поэтому Роберт после даже смерти жены продолжал заботиться о ее сестре, по возможности оберегая ее от жестокостей окружающего мира. Этим следовало заниматься ее мужу, но тот был всегда слишком занят собой. Роберт не мог похвастаться кучей свободного времени, но при отсутствии собственной семьи он стремился заполнить пустоту чужими заботами, найдя теплоту, признательность и любовь там, где они не были востребованы главой семейства.