Пока что они нас нащупывали вслепую. Но вот снаряды начали рваться буквально в нескольких метрах от корабля, расщепляя деревья.
Мы меняли позиции, прижимались к своему берегу, маскировались — снаряды везде настигали нас. Хорошо еще, пока нет прямых попаданий!
— Стрельба корректируется, — решил Кузнецов. Его красивое лицо озабоченно. Он оглядывал вражеский-берег. На нем чернел лес. Мне вспомнилось, как профессор Чэлленджер в «Затерянном мире» Конан-Дойля оглядывал плато и из чащи высунулась морда диковинного чудовища.
Осколки защелкали по броне монитора.
Ночь была на исходе. Уже брезжил рассвет. Снаряды падали вокруг нас. Надо во что бы то ни стало найти и уничтожить вражеских лазутчиков!
Сигнальщик Гунько припал к стереотрубе. Харченко, закусив губу, ждал.
— Ну как? Ничего? — то и дело спрашивал командир.
— Ничего, — виновато отвечал Гунько. Прошло немало времени, прежде чем матрос доложил:
— Вижу два птичьих гнезда!
— А ну-ка; ну… Дай посмотреть. Гнезда как гнезда, — разочаровался Алексей Емельянович. — Гляди, Кузнецов.
Тот подтвердил:
— Либо аист свил, либо орел…
— Какой там аист, — сказал находившийся рядом Губа.
— Что вы хотите сказать?
— Аист — тот выбирает верхушки деревьев, да к тому же обломанные, ему на них с ходу сподручнее садиться. Ну, а насчет орлов, так у тех гнезда — чаще в горах… Эти гнезда — не аистовые, и не орлиные…
— Откуда у вас такие познания, Губа? — удивился Алексей Емельянович.
— В книжке недавно читал.
— Вот как, — раздумчиво сказал Алексей Емельянович. Он подошел к стереодальномеру.
Корабль наш привалился к берегу, и матросы маскировали его ветвями. Опять удар, другой, третий… щелкают по броне и скользят по воде осколки…
— Птиц — нет, — сказал Алексей Емельянович. — Зато… гляди, Кузнецов, гляди! — закричал он. — Видишь? — он чуть отодвинулся.
— Вижу отблеск солнца на стеклах! В бинокль смотрит, собака! Сам пятнистый, как леопард!
— Овидько!
Овидько без долгих слов приложился к снайперской винтовке. Прицелился… Оторвался:
— Разрешите взглянуть в дальномер…
— Смотрите.
Дальномерщик уступил место Овидько. Заглянув в дальномер, Овидько снова припал к своей винтовке. На корабле он слыл лучшим снайпером. Поблизости разорвался снаряд. Винтовка дрогнула в могучих руках матроса. Теперь все следили за ним. Еще удар… Уходить? Сейчас нас нащупают и накроют! Вдруг глуховато щелкнул винтовочный выстрел. Дальномерщик радостно заорал:
— Ай да Овидько! Есть! Выпал, гад, из гнезда!
И, спохватившись, по форме доложил Алексею Емельяновичу:
— Товарищ командир, наблюдатель выпал из гнезда и повис… полагаю, на проводах.