Была темная ночь, проливной дождь заставил охранников спрятаться в своих будках. После переклички, естественно каждый офицер должен был находиться в самом здании Доннингтон-Холла, и у проволочного заграждения парка осталось очень немного часовых, большинство из них размещались у внутренней ограды, охраняя сам дом. В половине шестого мы услышали из Холла веселый хор, распевающий «Германию превыше всего». Эта песня была сигналом для нас, что поверка прошла, не вызвав подозрений. Мы договорились, что во время утреней переклички два офицера снова симулируют нашу болезнь, перебежав из одной комнаты в другую — чтобы их посчитали дважды.
Мы подождали почти до полуночи, чтобы у заграждения не осталось никого, кроме немногочисленных часовых. Фрайберг не знал, что часовой, обычно стоящий на посту неподалеку от того места, где мы собирались перерезать проволоку, как раз этой ночью был переведен на другое место. Проволочное заграждение было прекрасно освещено яркими лампами, и прорваться через него было не так трудно, как может показаться, при условии, конечно, сто нам никто не помешает. Мы без больших трудностей перерезали проволоку. Правда, оставалась еще одна проблема — проволока электрической сигнализации, полностью окружавшей лагерь, но с нею мы справились, прорыв в земле узкий лаз под проволокой.
В два часа ночи мы были свободны. Фрайберг снова и снова благодарил свою счастливую звезду за то, что судьба подарила ему встречу со мной. Ведь я не только говорил по-английски, но и более-менее знал окружающую местность, с которой познакомился, несколько раз «посещая своего кузена», проживавшего всего в десяти милях. За ночь мы добрались до небольшого городка Коулвилла. Как только открылись магазины, я купил себе «штатскую» шляпу и билеты первого класса на утренний поезд до города Бертон-апон-Трент. Там мы провели остаток дня, дождавшись пяти часов вечера, когда через Бертон проходил прямой поезд в северный Уэльс, на который мы и сели. Все прошло прекрасно. Хотя однажды Фрайбергу пришлось понервничать. Одна пожилая дама, севшая в наш вагон в Кру, очень хотела побеседовать с Фрайбергом, чтобы получить от «британского морского офицера» информацию из первых рук. Но Фрайберг симулировал сильную зубную боль, и мне пришлось взять беседу на себя.
Мы прибыли к нужному месту на два дня раньше, потому я решил провести это время не в таком маленьком городке, как Ландудно, где на чужаков всегда обращают внимание, а в большом городе, где мы пользовались бы куда большей свободой. Мы прочли о нашем побеге в газетах, и Фрайберг хихикал, когда я перевел ему заметку, где предполагалось, что мы отправились в Лондон. Я засунул одну из газет в свой карман. В ней была моя фотография, а это могло стать очень важным доказательством. Потому два дня мы провели в Манчестере, посвятив их в основном посещению кинотеатров, где не только прятались от дождя, но и могли сидеть в темноте. Я даже сделал там несколько покупок, приобретя себе более подходящую одежду.