Фрайберг очень обрадовался, когда я без колебаний согласился разделить свою судьбу с ним. Осталось решить только одну проблему — достать для меня одежду. За себя он не боялся, потому что мундиры немецких военных моряков очень похожи на английские и небольшими изменениями его мундир вполне можно выдать за наш. Но моя ситуация была совсем другой. У меня вообще не было подходящей одежды. С брюками трудностей не возникло бы, поскольку у Фрайберга была запасная пара, но полной формы он достать не мог. Кроме того, как оказалось, других моряков в лагере не было. Тогда я сделал ему следующее предложение. Я уже объяснил ему мое знание английского языка, когда упомянул о моем кузене, проживающем в Англии. Я посчитал разумным сразу сообщить об этом, чтобы когда этот факт раскроется он не вызвал бы излишних подозрений. А так как мой кузен жил недалеко от Доннингтон-Холла, я предложил попросить его посетить меня в лагере. Тогда, возможно, нам удастся украсть кое-что из его одежды. Потому я написал самому себе на мой собственный адрес и через два дня мой брат (выдававший себя за меня) приехал ко мне в гости. Разумеется, мы не воспользовались мелодраматическими методами — не было никакой «контрабанды» одежды или ее похищения. Но брат приехал в желтовато-коричневом плаще, который в те годы носили все. Стоил Фрайбергу увидеть этот плащ, как он сильно толкнул меня в бок. Я сделал вид, что понял его мысль, хотя на самом деле именно я попросил своего брата приехать ко мне в этом плаще. Потому, когда он поднялся, чтобы уходить, он спросил, может ли он что-то сделать для меня, я попросил его достать пару деликатесов. — Но, прежде всего, — сказал я, — мне хотелось бы получить какую-то теплую одежду, чтобы выдержать этот ваш жуткий климат, потому что, когда меня взяли в плен, на мне была только та форма, которая на мне и сейчас, и ничего из Германии для меня не поступало. Мой псевдокузен тут же нашел лучшее решение. Он просто одолжил мне свое пальто. Я очень горячо поблагодарил его и попросил не сообщать об этом караулу, чтобы те не подумали, что это все организовал я сам. После того, как он ушел, Фрайберг и я пожали друг другу руки и даже пустились в пляс от радости прямо в комнате. С этим плащом я мог безбоязненно пересечь всю Англию.
Несколько побегов из Доннингтон-Холла уже имели место, хотя, насколько мне известно, во всех случаях беглецы были пойманы. До самого последнего момента мы не посвящали других офицеров в нашу тайну, но нам пришлось сделать это. Нам требовался кто-то, кто помог бы нам при перекличке, чтобы после того как мы уйдем, у нас было больше времени до того, как поднимут тревогу. Детали нашего плана не были оригинальными, но, несмотря на все усилия охраны, она практически никак не могла бы помешать побегу. Перед вечерней проверкой мы спрятались на земле. Мы попросили нескольких пленных офицеров во время переклички сообщить, что мы больны и лежим в постели, затем двое наших товарищей незаметно ускользнув с плаца, залезли бы в наши постели, чтобы дежурный сержант во время проверки сообщения о нашей болезни не задавал лишних вопросов.