Но даже на этой стадии, однако, я был достаточно прозорлив, чтобы найти для себя заранее оправдание, которое могло бы оказаться необходимым. Я подчеркнул, что нейтралы, занимающиеся разведкой просто за деньги, не очень надежные люди. Полковник Николаи оценил мой комментарий: таким было и его собственное мнение. Он согласился, что поставил передо мной трудную задачу. Он знал, как трудно найти правильных людей и держать их под контролем. Он был бы очень благодарен мне в случае удачи, но не стал бы ругать меня за неудачу. Именно такой гарантии я и хотел, и несколько дней спустя, после обсуждения всех основных деталей этого предприятия с моим непосредственным руководителем, я пересек границу с Голландией с легким сердцем — и в гражданской одежде. Теперь и меня непосредственно могли бы арестовать как шпиона — хотя, конечно, даже в этом случае мне не угрожала бы смертная казнь. Но шпионаж в большинстве стран, даже когда он не направлен против данной страны, все равно является наказуемым преступлением.
Но что стоил такой риск после тех, которых я уже избежал? Помимо всего, для меня все было прекрасно подготовлено. Я теперь стал младшим партнером фирмы «Диркс и Ко.», главный офис которой был в Роттердаме. Туда я поспешил, и был должным образом принят управляющим директором. Мне предоставили отдельный кабинет, секретаршу — немецкую девушку, и почти неограниченный банковский счет. Вот так я начал свою работу. Причем и с этой работой я хорошо справлялся. В целом, из многочисленных претендентов, которые ответили на неопределенные запросы, которые я распространял по всем направлениям, я выбрал шестнадцать мужчин. Я обучал их в небольшой школе. И обучил их настолько хорошо, что из шестнадцати агентов не менее тринадцати были арестованы в Англии! Из них двенадцать были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Трем другим, которые убежали, удалось это благодаря официальному попустительству, потому что было очевидно, что они не смогут принести большого вреда, находясь под контролем, и информация, которую они соберут, как бы много ее ни было, фактически будет стоить не больше газетной сплетни.
Рассмотрев свое положение, я подумал, что оно, похоже, слишком подвержено риску и крупномасштабное. Несмотря на гарантии моего начальника, офицеру, который вернется с задания с одними лишь провалами, вряд ли предоставят снова важную работу. Потому я решил, что должен сделать кое-что отчаянное, чтобы оправдать мое назначение. “Шпионаж — занятие для джентльменов”, - вспомнил я любимую фразу моего шефа. Исходя из этого, я послал памятную записку полковнику Николаи, где написал, что попытки нейтралов меня настолько разочаровали. Хотя, конечно, попасть в Англию было для меня самой простой вещью в мире, я обязательно принимал все меры предосторожности. Я путешествовал как голландский купец и носил громоздкую одежду, типичную для таких людей. У меня даже был голландский паспорт. (Паспорта были совершенно бесполезны как методы идентификации, поскольку каждая воюющая страна обладала небольшой мастерской, которая могла изготовить любое количество паспортов любой другой страны — и изготовить с очень высоким качеством, так что только опытный эксперт, располагающий достаточным временем, смог бы, возможно, обнаружить различие.)