Чужая боль (Изюмский) - страница 71

Краснеет же Надя удивительно легко для своих двадцати двух лет — вспыхивает, как малое дитя. И тогда прячет синевато-серые глаза, уткнув голову в худенькое плечо.

— Добрый вечер, Надюша.

— Здравствуйте, Анатолий Степанович, — с ученической готовностью отвечает девушка.

— Тебя-то я и хотел видеть. Ты можешь к нам зайти на минутку.

— Могу, — сказала сразу сникшим голосом.

Липатов открыл калитку, пропустил девушку вперед. Заластился белый Шарик. Жена загоняла утят в сарай, возилась у крольчатника дочка. Липатов усмехнулся: «Приспособились горожане».

Он приехал сюда несколько лет назад с завода, где работал мастером. Ох, и трудно им пришлось тогда. Собственно, почти так же, как и всем, кто здесь жил. В осеннюю распутицу трактором возил за восемьдесят километров больную дочь на рентген. Жена со слезами обучалась, казалось бы, невеликому искусству растапливать печь. Воду круглый год таскали ведрами за полкилометра. Единственную лавчонку то и дело закрывали… на переучет; в отделении связи часами приходилось ждать телефонного разговора.

И все-таки они были счастливы. Вот отстроен клуб, и впервые в истории этой степной стороны сюда приехали настоящие поэты; вот над крышами взвились первые мачты телевизоров, вот затопили баню, проложили к станице асфальт, открыли в школе девятый класс…

Всей душой верили: будет, будет еще лучше.

…Липатов и Надя прошли в небольшой сад, сели на скамейку под шелковицей. Здесь все было делом рук Липатова. Все, начиная от клумб с розами и кончая вот этой вишенкой с двумя разрумянившимися ягодами. Безобразие! Осталась только одна. Еще утром было две. Наверно, Любка, негодница, не утерпела.

Где-то очень далеко в степи резко гудел трактор. «Д-28», — определил Липатов. Из репродуктора, установленного в центре станицы, доносились слова об американских ядерных испытаниях в космосе, и вести эти никак не вязались с тишиной, разлитой вокруг.

— Я и сама хотела к вам прийти, — призналась Надя. Она зарделась, видно, собравшись с духом, начала рассказывать, какой хороший Федя, как она его любит и уважает. — Что тут дурного, что он приезжал! Обязательно черно думать, если даже у меня останавливался! — бесстрашно подняла на Липатова доверчивые чистые глаза. — Он скоро институт кончает… агрономом… Я написала: «Приезжай, может, договоришься и у нас потом устроишься».

Федя ходил к Крутояру. Павел Игнатьевич сказал: «Нам нужны опытные». А Федя самолюбивый, ответил: «Вы сам молодой, а молодым не доверяете».

Директору ответ не понравился. «Молодой, — говорит, — молодому рознь. Я в ваши годы так с начальством не разговаривал, и в брючках дудочкой не ходил».