— Не важно. Но раз это не менты, то, значит… Езжай на арамильский тракт. За городом эти мальчики наверняка перестанут стесняться, и мы увидим их истинную морду.
Я вынул из наплечной кобуры малокалиберного «братишку» и критически осмотрел. Конечно, можно снять глушитель, тем вдвое увеличив убойную силу, но все же для предполагаемой акции мне нужен инструмент посолиднее.
— Махнемся на время! — Я бросил на свободное переднее сиденье рядом с Цыпой Марголин.
Тот, не оглядываясь, протянул мне свой тяжелый пистолет-пулемет Стечкина. Свинчивать с него глушак я не счел целесообразным — он и в таком виде легко прошибает автомашину насквозь.
Поставив пистолет на режим работы очередью, опустил стекло левой дверцы. Ощущение опасности не хуже любовной страсти способствует выбросу адреналина в кровь — я чувствовал какую-то бесшабашно-веселую удаль, мощно подавившую все остальные эмоции.
Наш «мерс» тем временем уже вырвался из города и резво колесил по арамильскому тракту мимо растянувшегося на многие километры кладбища.
Уперев правую ногу в дверцу и тем обеспечив себе отличную точку опоры, стал ждать дальнейшего развития событий.
— Догоняют. Хотят идти на обгон, — встревоженно сообщил Цыпа то, что я и без него видел. — Может, прибавить? За «мерсом» «Волге» не угнаться.
— Пусть обгоняют! Пропускай!
Когда «Волга» поравнялась с нами, из бокового окна высунулся ствол Калашникова. Для нас это не было неожиданностью, и в следующую секунду меня уже трясло от бешеной отдачи работающего Стечкина.
От множественных дыр и вдребезги разбитых стекол «Волга» сразу потеряла товарный вид. Некоторое время она еще продолжала, уже неуправляемая, мчаться рядом с нами, но тут дорога давала поворот, и синяя машина, соскочив с трассы, врезалась в сосну и заглохла.
— Тормози. Глянем, что за зверюги на нас охотились.
Пистолет я продолжал держать чисто для понта — патроны в нем кончились. Но у Цыпы, шагавшего рядом, был Марголин, предусмотрительно поставленный на боевой взвод. Так что я не слишком беспокоился, да и был уверен, после «штопки» девятимиллиметровой «машиной» вряд ли кто еще дышит.
И ошибался. Тип с автоматом, и верно, не дышал — да и нечем было — от его головы осталась лишь нижняя челюсть. Должно быть, результат точного попадания не менее трех пуль. А вот шофер еще суетился, зажав окровавленной ладонью рану в груди, пытался открыть заклинившую дверцу.
Я ему помог, и он вывалился из машины на желтую прошлогоднюю траву, тараща на нас бессмысленные голубые глаза. Боли раненый явно еще не чувствовал, находясь в сильном шоке. Несколько раз пришлось слегка ударить его по щекам, возвращая из счастливого небытия в жестокую реальность.