– Если только привязать чубайсовского врага к его опоре и тащить потом, как связанного по лапам уссурийского тигра…
Наташка обдумывала реальность предложения. Я предложила ей стать на короткое время родной матерью деда. С одной стороны. Вернее, с одного бока. С другого – Анне вполне подошла бы роль мачехи. Мы с Женечкой могли бы подстраховывать новоиспеченных родственничков сзади. Ну а жердина… Уж как хочет. Пусть сама думает, принимать наше приглашение в дом или нет.
В это время жердь переломилась. Я сразу поняла, что Анне больше подходит роль родной матери. На ней дед и повис с искренним намерением заснуть там, где повис.
Перепуганные тем, что наша Айболитка окажется самым слабым звеном – слабее жердины, судя по всему, много лет служившей своему хозяину вешалкой, мы с Наташкой наперегонки кинулись на помощь. Анна моталась с администратором нашего «отеля» туда, куда ему, может, и не очень хотелось. Выглядывавшая из машины собака всю голову отвертела, с интересом наблюдая за нашими попытками придать телу деда более-менее устойчивое положение.
– Да что ж ты, нечистая сила, вертухаешься-то?! – со злостью прошипела Наташка и, подхватив с земли обломок жердины, в отчаянии огрела деда… Предполагалось – по спине. А получилось – по макушке. Деду не вовремя взбрело в голову распрямиться. Вот и распрямился… на свою голову.
– Ты ж смотри, как на него наркоз подействовал… – радостно заметила Анна, с которой плавно сползло на «гусиные лапки» тело деда. – У меня ни одно животное так сразу не вырубается.
– Да! – бодро поддержала ее я, стараясь вывести из ступора перепугавшуюся Наташку. – Одним неплательщиком меньше. Чубайс будет доволен.
– Мам, а пусть он здесь спит, если ему так хочется, – посоветовал ребенок.
Дед хрюкнул, взлягнул правой ногой и послал какую-то Любку за сеном. Наташка обрадовалась, заявив, что чувствительность у пострадавшего не нарушена. Соображение – тоже. Понимает, что валяться на мокрой от росы траве – удовольствие сомнительное, просит соломки подстелить.
Кое-как втащили деда на крыльцо. И очень удивились, услышав со стороны покинутого забора звонкий требовательный голос:
– Это куда ж вы все лезете?
Вопрос требовал немедленного ответа. Только зря мы решили подкрепить его жестами. Дед, лишившись поддержки, стукнулся лбом об стенку и с грохотом рухнул вниз, матерясь уже вполне вразумительно.
Объясняли все вчетвером. Из машины убедительно подгавкивала Денька. Кое-как разобравшись в ситуации, женщина, по голосу молодая, расхохоталась:
– Ладно, Любовь Сергеевна я. Пойдемте к нам, как-нибудь разместитесь в летнем домике да выспитесь. Денег за постой не возьму. Чего там, ночь переспать. У меня дачники уже съехали. Только постельного белья нет. А у Петровича в хибаре одна железная кровать, да две колченогих табуретки. Не по очереди же вам спать.