Два снимка по цене одного. Или даже три… главное, что Мария Никифоровна уцелела.
Вернулась на остров. И жила здесь. Одна? Вряд ли.
Думай, Далматов. Здесь хорошо думается. Небо близко. Звезды низко. Остров – как на ладони. Зачем жить в одиночестве, когда ничто не мешает вернуться? Или кто-то мешает? Рыжая-бесстыжая вновь угадала? У нее легко получается фантазировать.
Попасть в плен – приговор.
Выжить в плену – еще страшнее. А если сбежать? Вернуться домой, где, оказывается, не ждут. И дома-то нет, а тебя считают виноватым. Оправдываться бессмысленно. Что остается? Игра в прятки с системой, и единственный человек, которому можно верить.
Мария Никифоровна.
Калмин камень. Край мира на Черном озере. Здесь есть дом. И кое-что из хозяйства, вряд ли экспедиция бросила лишь ведра и тарелки. Первое время – сложно. Но Мария Никифоровна крестьянских кровей, ей привычно выживать. А если рядом с принцем…
Безумие, но логичное.
Следовало бы самому додуматься, но Илья слишком увлекся поиском чужих сокровищ. Приманка для дурака, на которую дурак и клюнул.
Мария Никифоровна не тронула клад. Зачем? Ей не нужны были деньги здесь. А привлекать внимание системы – опасно. Да и, возможно, не понимала она, что за ценность в старье.
Вот только Мария Никифоровна вряд ли дожила до сегодняшних дней.
Спуск оказался тяжелее подъема. Ноги скользили. Левая рука противно онемела, а правая ныла, предупреждая о растяжении. В конце концов Далматов сорвался, но у самой земли, и рухнул навзничь. Снег принял мягко, и в лицо сыпануло мерзлой иглицей.
– Отдыхаешь? – раздался мурлыкающий нежный голосок. – Долго нельзя на снегу лежать. Почки простудишь. Знаешь, как плохо, когда почки простужены?
– Догадываюсь.
Зоя стояла, спрятав обе руки в розовую муфточку, достаточно объемистую, чтобы вместить и пистолет. Далматов подозревал, что выстрелит Зоенька без малейших сомнений и уж вряд ли промахнется.
– Не спится, да? – Он поднимался медленно, стараясь не делать резких движений.
Зоя стояла. Наблюдала.
– Ночные прогулки как средство от бессонницы? – Он отряхнул снег с куртки. – Поможет?
– А тебе?
– Не знаю. Но попробовать стоило.
Кивок и задумчивое:
– Что ты там нашел, Далматов?
– Ничего.
– Неужели? Вот так совсем ничего? Это огорчительно… нельзя огорчать девушек, Илька.
Бить тоже. Но иногда хочется.
– Может, хватит комедию играть, а?
Зоя пожала плечами и ответила:
– Как тебе угодно.
– На кого ты работаешь? На себя? Вряд ли. Родион?
Далматов обходил ее по дуге, не особо надеясь уйти.
– Какой догадливый! – Зоя следила за его передвижениями с улыбкой. – Он решил, что за тобой следует присматривать. Ты же у нас скользкая личность. Сомнительная.