И терпел любовника.
Надо вспомнить тот день.
Ранний подъем, и привычная волчья песнь за побудку. Холодная вода в ведре, и умываться совершенно не тянет, равно как искать сокровища. Родион чинит рюкзак, который прорвался неизвестно когда и как. В левой руке Родиона нож, в правой – массивного вида игла с нитью. Рукоятью ножа Родион поддавливает иглу, проталкивая сквозь промасленный брезент рюкзака.
– Утро доброе. – Спросонья и холода голос хриплый, чужой.
Родион сплевывает под ноги и растирает плевок сапогом.
– Милый, ты уже проснулся? – Викуша заглядывает на кухоньку и зевает.
– Я и не спал.
Хлопает дверь, впуская холод. В сенях топчется Егор, сбивая прилипший к сапогам снег.
– Минус двадцать! – сообщает он радостно. И Родион тихо матерится. В кои-то веки Далматов согласен с ним. Минус двадцать – хорошая причина не выходить из дому. Но завтра не станет легче, и послезавтра… надо возвращаться.
Кто ищет клады зимой? Тот, кому не сидится в собственном доме.
– А мне сегодня знаете, что снилось? – Таська спускается с грохотом. – Мне снилось, что мы нашли! И я уверена, нам сегодня повезет!
– Как вчера. – Родион перехватывает нить ножом. – И позавчера.
Ели молча. За столом не помещались все, и Далматов отошел к печи. Горячая, она прожигала и свитер, и спину, и добиралась до костей, растапливая лед. В его доме всегда было холодно. Он платил за отопление. Он поставил новые радиаторы, но в доме все равно было холодно.
– Сегодня мы пойдем сюда, – Таська раскатывает карту на колене. – Вот. Это недалеко.
Далматову не видно, но он и не особо хочет смотреть.
– Здесь когда-то находились склады, а потом сгорели…
Она оборачивается, ища поддержки, и Далматов кивает: да, все именно так было, склады сгорели. Сам он не в состоянии вспомнить, о каких складах идет речь.
Викуша касается волос мужа, но тот стряхивает ее руку. Поссорились?
– Я думаю, что бывшие склады – неплохое место…
Таська говорит это каждый день, выискивая все новые и новые места, одинаково занесенные снегом. Ее все еще слушают, хотя и с явным недоверием. Сегодняшняя неудача – а Далматов не сомневался в неудаче – разочарует их еще больше.
Скоро они поверят, что клада не существует.
Но идти и вправду недалеко. Тропу прокладывает Родион, который упорно держится в стороне от прочих. И Викуша не поспевает за мужем. Лыжная маска скрывает ее лицо, но сама поза, движения выдают злость. В конце концов Викуша цепляется за Егора.
И Родион ускоряет шаг.
Он выводит к берегу, пологому, каменистому. Здесь почти нет снега – редкие сизые пятна на влажных камнях. Волны накатывают друг за другом, спеша добраться до старого столба, и отползают.